"Уильям Голдинг. Хапуга Мартин" - читать интересную книгу автора

поставил пальцы на выступ и замер, распластавшись всего в нескольких дюймах
над галькой. У самого лица оказалась расселина, и он вглядывался в ее
дальний темный угол, прислушиваясь к звуку мерно падающих, невидимых капель,
словно завидовал их спокойствию. Капля за каплей утекало время. Две картинки
распались на части.
Под ним с легким стуком перекатывалась галька. Последней каплей
плеснула в щель вода. Он опустил голову и устремил глаза вниз, поверх
спасательного пояса, через раскрывшиеся полы плаща, туда, где в углу
расселины лежала мокрая галька. Увидел гольфы и вспомнил, что в них
находятся его ноги.
- Зря я скинул сапоги.
Осторожно переместив правую ногу, он выпрямил левое колено и крепко
прижал его к скале - так легче было выдержать собственный вес. Ноги
проявляли странную избирательность. Они не ощущали скалу, пока не касались
чего-нибудь острого. И становились частью тела, только когда причиняли боль
или попадали в поле зрения.
Хвост волны ударил прямо в угол, с шумом шлепнувшись о его вершину.
Одна струя, рассыпавшись брызгами, проскочила между ногами через
спасательный пояс и окатила лицо. Он вскрикнул и только тогда осознал, как
гибельно для него так напрягать все тело. Звук, зародившийся в горле,
булькнул и замер. Рот не участвовал, хотя и был открыт, челюсть безвольно
лежала на жестком воротнике плаща. Бульканье усилилось, и он заставил зубы
со щелчком сомкнуться. Сквозь зубы и закоченевшую верхнюю губу вырвались
слова:
- Совсем как мертвец!
Еще одна волна докатилась в расселину и обдала лицо брызгами. Собрав
все силы, он пополз вверх. Подымался по неровной поверхности скалы, пока не
осталось ни блюдечек, ни двустворчатых раковин и к ней уже ничего не липло,
кроме его собственного тела, крошечных морских уточек и зеленых пучков
водорослей. Ветер все время вдавливал его в расселину, отовсюду доносился
шум моря. Расселина становилась все уже, и он едва протискивался сквозь нее,
когда голова высунулась наружу. Упираясь локтями с обеих сторон, он взглянул
вверх.
На уровне лица самая узкая часть расселины в скале расширялась,
превращаясь в воронку. Края воронки были не очень ровными, но все же
достаточно, чтобы тело могло держаться в ней с помощью трения. Ближе к
вершине края скашивались, как угол крыши. Расстояние от его лица до
отвесного края воронки почти в два раза превышало длину человеческого тела.
Он начал поворачивать голову, медленно, пытаясь отыскать, на что опереться,
но ничего не увидел. Только примерно на середине виднелась впадина, но
слишком мелкая, чтобы служить опорой. Его онемевшим пальцам ни за что не
удалось бы зацепиться за ее закругленные кромки.
Сильный удар обрушился на нижнюю часть угла. В его укрытие угодила
плотная стена воды, рассыпалась и отошла назад. Он устремил взгляд поверх
спасательного пояса в пространство между ногами. На какой-то миг едва
различимо обозначилась галька и тут же скрылась под зеленой волной. Между
ним и скалой взметнулся фонтан брызг.
Он выталкивал себя, пока верхняя часть туловища не прислонилась к
склону. Ноги отыскали точки опоры там, где раньше находились локти. Колени
медленно выпрямились. Он тяжело дышал, выбросив правую руку вперед. Пальцы