"Зиновий Гольдберг "Банька по-черному" [H]" - читать интересную книгу автора

Мне и сейчас еще иногда это снится, хоть прошло уже без малого пятьдесят
лет. Но сейчас я очень устаю и сразу засыпаю. Работа подсобника тяжелая,
батареи приходится носить по этажам наверх, а сколько мне лет, мой хозяин
пока не знает.

Зато с едой в Израиле нормально. Нет только свирипяного масла. Но я не
большой любитель насчёт еды, да и раньше им не был. В сорок пятом году в
столовой кормили супом: перловка или крапива, изредка попадался кубик
картошки. Днем суп, а вечером хлеб. Иногда я покупал что-нибудь у
торговок, если были деньги. Покупал я тоже хлеб или сахар.

Начальником заводского общежития у нас была полька. Она же была
воспитателем: ходила и целыми днями просила работяг, чтобы не ложились
спать в одежде. Мне она тоже по пути делала замечания, но я всегда
огрызался. Я уже свои два года отвоевал, я не любил, когда баба делает мне
замечание. Женщин, кстати, в нашем отряде почти не было. У хозяйственника
была жена, но я редко её видел, и еще старуха Анисимовна готовила поесть.
Может быть, еще парочка была, но таких, без особенного пола. И я, конечно,
знал, от чего родятся дети, но не больше. Я даже от мата краснел, как
девочка, долго не мог привыкнуть. И начальница нашего общежития была для
меня существом совершенно с другой планеты. Её звали Стелла. Сколько я
помню, начальница всегда ходила по общежитию в вязанных шерстяных платьях
и в белейших валеночках. Или валенки она снимала у себя в кабинете и
надменно шла по коридору в туфлях на высоких каблуках. И на плечи была
накинута кашемировая шаль, с большими цветами. Прошло пятьдесят лет, но
такой я её запомнил.

В сорок пятом году моей начальнице было тридцать четыре года. Красивая
была полька - невероятно. Копна белых волос, две ямочки на щеках, закрытый
воротничок, и говорила с милым-милым акцентом. За год до этого у неё на
фронте погиб муж. Тоже поляк, из польской армии. Когда я представлял себе
его, я думал, что у такой женщины муж должен быть генералом. У нас
командир отряда был майором, но я даже представить себе их вместе не мог.

Недалеко от завода находилась польская часть, и я знал, что польские
солдаты после смерти мужа построили ей большой бревенчатый дом с баней.
Это всё, что я пока о ней знал. Работяги иногда называли её "шалава", но
она на грубости мальчишкам никогда не отвечала.

Я помню, как я лежал зимой на своей койке, уже начало темнеть. В этот день
в общежитии была какая-то авария, но мы с ней справились. И работать
оставалось еще часа четыре. Кочегара и возчика в комнате не было, но я
слышал, как Стелла вошла, включила свет и сказала мне недовольно:
"Мальчик, сколько ты будешь валяться на кровати с грязными ногами? Когда
ты научишься ходить в душ?" Она залезла ко мне в тумбочку, вышвырнула
оттуда всё моё бельё, осмотрела его и поморщилась.

Потом она сказала: " Мальчик, бельё не должно быть таким грязным. Вот тебе
ключ, ты знаешь, где я живу?