"Николай Васильевич Гоголь. Вечера на хуторе близ Диканьки, ч.I (Сорочинская ярмар" - читать интересную книгу автора

Оглянулся: Басаврюк! у! какая образина! Волосы - щетина, очи - как у вола!
Знаю, чего недостает тебе: вот чего! Тут брякнул он с бесовскою усмешкою
кожаным, висевшим у него возле пояса, кошельком.Вздрогнул Петро. Ге-ге-ге!
да как горит! - заревел он, пересыпая на руку червонцы. - Ге-ге-ге! да как
звенит! А ведь и дела только одного потребую за целую гору таких цацек.
-Дьявол! - закричал Петро. - Давай его! на все готов! Хлопнули по рукам.
Смотри, Петро, ты поспел как раз в пору: завтра Ивана Купала. Одну только
эту ночь в году и цветет папоротник. Не прозевай! Я тебя буду ждать о
полночи в Медвежьем овраге.
Я думаю, куры так не дожидаются той поры, когда баба вынесет им хлебных
зерен, как дожидался Петрусь вечера. То и дело что смотрел, не становится
ли тень от дерева длиннее, не румянится ли понизившееся солнышко, - и что
далее, тем нетерпеливей. Экая долгота! видно, день божий потерял где-нибудь
конец свой. Вот уже и солнца нет. Небо только краснеет на одной стороне. И
оно уже тускнет. В поле становится холодней. Примеркает, примеркает и -
смерклось. Насилу! С сердцем, только что не хотевшим выскочить из груди,
собрался он в дорогу и бережно спустился густым лесом в глубокий яр,
называемый Медвежьим оврагом. Басаврюк уже поджидал там. Темно, хоть в
глаза выстрели. Рука об руку пробирались они по топким болотам, цепляясь за
густо разросшийся терновник и спотыкаясь почти на каждом шагу. Вот и ровное
место. Огляделся Петро: никогда еще не случалось ему заходить сюда. Тут
остановился и Басаврюк.

- Видишь ли ты, стоят перед тобою три пригорка?
Много будет на них цветов разных; но сохрани тебя нездешняя сила вырвать
хоть один. Только же зацветет папоротник, хватай его и не оглядывайся, что
бы тебе позади ни чудилось.

Петро хотел было спросить... глядь - и нет уже его. Подошел к трем
пригоркам; где же цветы? Ничего не видать. Дикий бурьян чернел кругом и
глушил все своею густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним
показалась целая гряда цветов, все чудных, все невиданных; тут же и простые
листья папоротника. Поусомнился Петро и в раздумье стал перед ними,
подпершись обеими руками в боки.
- Что тут за невидальщина? десять раз на день, случается, видишь это
зелье; какое ж тут диво? Не вздумала ли дьявольская рожа посмеяться?
Глядь, краснеет маленькая цветочная почка и, как будто живая, движется. В
самом деле, чудно! Движется и становится все больше, больше и краснеет, как
горячий уголь. Вспыхнула звездочка, что-то тихо затрещало, и цветок
развернулся перед его очами, словно пламя, осветив и другие около себя.
Теперь пора! - подумал Петро и протянул руку. Смотрит, тянутся из-за него
сотни мохнатых рук также к цветку, а позади его что-то перебегает с места
на место.
Зажмурив глаза, дернул он за стебелек, и цветок остался в его руках. Все
утихло. На пне показался сидящим Басаврюк, весь синий, как мертвец. Хоть бы
пошевелился одним пальцем. Очи недвижно уставлены на что-то, видимое ему
одному только; рот вполовину разинут, и ни ответа. Вокруг не шелохнет. Ух,
страшно!.. Но вот послышался свист, от которого захолонуло у Петра внутри,
и почудилось ему, будто трава зашумела, цветы начали между собою
разговаривать голоском тоненьким, будто серебряные колокольчики; деревья