"Николай Васильевич Гоголь. Мертвые души (другие редакции)" - читать интересную книгу автора

"Позвольте мне вас попотчевать трубочкою" [сказал Манилов].

"Нет не курю, не курю", отвечал Чичиков ласково и как бы с видом
сожаления. [отвечал ласково и как бы с видом сожаления Чичиков. ]

"Отчего?" спросил Манилов тоже ласково и с видом сожаления.

"Не сделал привычки, боюсь", [сказал Чичиков: ] "говорят, трубка
сушит".

"Позвольте мне вам заметить, что это предубеждение" [сказал Манилов. ]
"Я нахожу даже, что курить трубку гораздо здоровее, нежели нюхать табак. В
нашем полку был поручик, прекраснейший и образованнейший человек, который не
выпускал изо рта трубки не только за столом, но даже, с позволения сказать,
во всех прочих местах. И вот ему теперь уже сорок с лишком лет, но,
благодаря бога, до сих пор так здоров, как нельзя быть лучше".

"Это я вам скажу, действительно случай. [В подлиннике: случаях] В
натуре такое множество странных вещей. Но позвольте прежде одну просьбу..."
При этом слове Чичиков огляделся вокруг, как бы желая знать, не глядит ли
кто откуда-нибудь... "Как давно вы изволили подавать ревижскую сказку?".

"Да уже давно, а лучше сказать, не припомню".

"Как с того времени много у вас умерло крестьян?"

"А не могу знать; об этом нужно, я думаю, спросить приказчика. Ей,
человек, позови приказчика". Приказчик явился.

"Послушай, любезный! сколько у нас умерло крестьян с тех пор, как
подавали ревизию?"

"Да как сколько? Многие умирали с тех пор".

"Да, признаюсь, я сам так думал", подхватил Манилов: "именно очень
многие умирали". Тут он оборотился к Чичикову и прибавил еще: "Точно, очень
многие".

"А как, например, числом?" спросил Чичиков.

"Да, сколько числом?" подхватил Манилов.

"Да как сказать числом. Число неизвестное. Человек до 80 будет".

"Да, именно", сказал Манилов, обратись к Чичикову: "я тоже предполагал.
Большая смертность".

"Ты, пожалуста, их перечти", сказал Чичиков: "подробный реестрик всех
поименно".