"Николай Васильевич Гоголь. Статьи, напечатанные в "Современнике" (1836-1837)" - читать интересную книгу автора

Не должен ли я, напротив, его благодарить? Не показывает ли он тем степень
уважения, мною заслуженного в публике? Чем больше соревнования, тем больше
выигрыша для читателей и для литераторов.
Но рассмотрим, в какой степени "Московский наблюдатель" выполнил
ожидания публики, жадной до новизны, ожидание читателей образованных,
ожидание литераторов и опасение "Библиотеки для чтения".
Новый журнал, несмотря на ревностное старание привести себя во всеобщую
известность, не имел средств огласить во все углы России о своем появлении,
потому что единственные глашатаи вестей были его противники - "Северная
пчела" и "Библиотека для чтения", которые, конечно, не поместили бы
благоприятных о нем объявлений. Он начался довольно поздно, не с новым
годом, следственно не в то время, когда обыкновенно начинаются подписки;
наконец он пренебрег быстрым выходом книжек и срочною их поставкою. Но
важнейшие причины неуспеха заключались в характере самого журнала. По первым
вышедшим книжкам уже можно было видеть, что предположение журнала было
следствием одного горячего мгновения. В "Московском наблюдателе" тоже не
было видно никакой сильной пружины, которая управляла бы ходом всего
журнала. Редактор его виден был только на заглавном листке. Имя его было
почти неизвестно. Он написал доселе несколько сочинений статистических,
имеющих много достоинства, но которых публика чисто литературная не знала
вовсе. Литературные мнения его были неизвестны. В этом состояла большая
ошибка издателей "Московского наблюдателя". Они позабыли, что редактор
всегда должен быть видным лицом. На нем, на оригинальности его мнений, на
живости его слога, на общепонятности и общезанимательности языка его, на
постоянной свежей деятельности его основывается весь кредит журнала. Но г.
Андросов явился в "Московском наблюдателе" вовсе незаметным лицом. Если
желание издателей было постановить только почетного редактора, как вошло в
обычай у нас на ленивой Руси, то в таком случае они должны были труды
редакции разложить на себя; но они оставили всю ответственность на
редакторе, и "Московский наблюдатель" стал похож на те ученые общества, где
члены ничего не делают и даже не бывают в присутствии, между тем как
президент является каждый день, садится в свои кресла и велит записывать
протокол своего уединенного заседания. В журнале было несколько очень
хороших статей; его украсили стихи Языкова и Баратынского, эти перлы русской
поэзии; но при всем том в журнале не было заметно никакой современной
живости, никакого хлопотливого движения; не было в нем разнообразия,
необходимого для издания периодического. Замечательные статьи, поступавшие в
этот журнал, были похожи на оазисы, зеленеющие посреди целого моря песчаных
степей. Притом издатели, как кажется, мало имели сведения о том, что
нравится и что не нравится публике. Статьи часто хорошие делались скучными
потому только, что они тянулись из одного нумера в другой с несносною
подписью: продолжение впредь. Вот таков был журнал, долженствовавший
бороться с "Библиотекой для чтения".
"Наблюдатель" начался оппозиционною статьею г. Шевырева о торговле
[19], зародившейся в нашей литературе. В ней автор нападает на торговлю в
ученом мире, на всеобщее стремление составить себе доход из литературных
занятий. Первая ошибка была здесь та, что автор статьи обратил внимание не
на главный предмет. Во-вторых, он гремел против пишущих за деньги, но не
разрушил никакого мнения в публике касательно внутренней ценности товара.
Статья сия была понятна одним литераторам, нанесла досаду "Библиотеке для