"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Известие о дальнейших судьбах собаки Берганца (Фантазии в манере Калло)" - читать интересную книгу автора

говорил с тобой как с разумным существом! Если ты будешь и дальше оставаться
у меня, то и к тебе может прилипнуть подозрение в сумасшествии, и подобно
тому, как меня ждет постыдное заточение, какого я, однако, надеюсь избежать,
так и тебя постигнет позорная смерть от руки палача, от которой ты не
сможешь уйти. Прощай, славный Бенфатто".
Рыдая, открыл он передо мною дверь, и я, свесив уши, проволочился вниз
по лестнице и очутился на улице.
Я. Но, дорогой Берганца! Ты совсем забыл рассказать мне о приключении,
что привело тебя сюда.
Берганца. Все, рассказанное до сих пор, было к тому предисловием. Когда
я потом, печальный и погруженный в себя, бежал по улице, мне встретилась
группа людей, и некоторые стали кричать: "Ловите эту черную собаку, ловите
ее, она бешеная, конечно, бешеная!" Мне показалось, что я узнал противников
моего Иоганнеса, и поскольку можно было предвидеть, что, несмотря на свое
мужество, несмотря на свою ловкость, я буду убит, то я поспешно шмыгнул за
угол и влетел в очень приличный дом, дверь коего была в ту минуту открыта.
Все там выдавало богатство и хороший вкус, широкая светлая лестница была
отлично натерта воском; едва касаясь ступеней своими грязными лапами, я в
три прыжка очутился наверху и свернулся калачиком в углу за печкой. Недолгое
время спустя я услышал в сенях веселый детский крик и прелестный голос уже
взрослой девушки: "Лизетта! Не забудь покормить птиц, моему ангорскому
кролику я что-нибудь дам сама!" Тут случилось так, будто какая-то тайная
неодолимая сила принялась гнать меня наружу. И вот я вышел, чуть ли не
ползком, виляя хвостом, в смиреннейшей позе, какая только для меня возможна,
и, гляди-ка! - очаровательная девушка лет самое большее шестнадцати как раз
шла по коридору, держа за руку резвого златокудрого мальчика. Несмотря на
свою смиренную позу, я все же вызвал у них, чего я и опасался, немалый
испуг. Девушка громко воскликнула: "Что за гадкая собака, как попала сюда
эта большая собака!"; она прижала мальчика к себе и, казалось, хотела
убежать. Тогда я подполз к ней и, прильнув к ее ногам, тихо и печально
заскулил. "Бедный пес, что с тобой случилось?" - сказала прелестная девушка
и погладила меня своей маленькой белой рукой. Тут уж я постарался показать,
какое получаю от этого удовольствие, а под конец отважился на несколько
самых затейливых своих штучек. Девушка засмеялась, а мальчик хлопал в ладоши
и прыгал от радости. Вскоре он выразил желание покататься на мне верхом, как
делают обычно мальчишки, сестра ему это запретила, а я прижался к полу и
сам, веселым ворчаньем и сопеньем, призвал его сесть мне на спину. Наконец,
сестра уступила его просьбам, и как только мальчик на меня сел, я медленно
поднялся на ноги и, меж тем как сестра весьма грациозно держала его за руку,
двинулся сначала шагом, а потом небольшими курбетами взад-вперед по большой
прихожей. Мальчик еще громче вскрикивал от радости, а сестра еще веселее
смеялась. Тут из комнат вышла еще одна девушка, увидев эти скачки, она
всплеснула руками, но тотчас подбежала к нам и взяла мальчика за другую
руку. Теперь я мог отважиться на более высокие прыжки и поскакал вперед
мелким галопом, а когда я зафыркал и замотал головой в подражание
прекраснейшим арабским жеребцам, то дети вскрикнули от радости. Слуги,
горничные бегали вниз-вверх по лестнице, открылась дверь кухни, у дородной
кухарки вывалилась из рук медная кастрюля и со звоном покатилась по
каменному полу, когда она уставила в бока свои огненно-красные кулаки, чтобы
вволю нахохотаться над этим спектаклем. Охочей до зрелищ публики все