"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Угловое окно (новелла)" - читать интересную книгу автора

хозяину. Как ловко и целесообразно он приспособил старый ящик от красок в
корзину для покупок, что ты тоже видел, дорогой кузен.
Я. Прочь от этого мерзкого человека!
Кузен. Почему "мерзкого"? "Нужны на свете и такие чудаки", - сказал
один многоопытный муж, и он прав, ибо в разнообразии никогда не может быть
чрезмерной пестроты. Но если тебе, дорогой кузен, этот человек слишком уж не
нравится, могу изложить еще одну гипотезу по поводу того, кто он такой и что
он делает. Четыре француза, и притом все парижане, - учитель французского
языка, учитель фехтования, учитель танцев и пирожник - еще в молодости в
один и тот же день прибыли в Берлин и, как это было естественно в то время
(в конце прошлого века), нашли здесь хороший заработок. С той минуты как они
встретились в дилижансе, они заключили теснейший дружеский союз, стали жить
душа в душу и каждый вечер после дневных трудов, как настоящие старые
французы, проводили вместе, оживленно беседуя за скромным ужином. Ноги
танцмейстера отяжелели, руки фехтмейстера ослабели от старости, наставника в
языке одолели соперники, хвалившиеся новейшим парижским выговором, а
пирожника с его хитрыми выдумками обогнали более молодые искусники по части
кухни, приученные ко всяким прихотям парижских гастрономов.
Но тем временем каждый из верных участников этого неразрывного квартета
успел себе обеспечить старость. Они поселились вместе в большой, вполне
приличной квартире, хотя и в отдаленной части города, прекратили свою
деятельность и, верные старофранцузским обычаям, зажили весело и беспечно,
успешно избежав всех бедствий и трудностей тяжкого безвременья. У каждого -
свои обязанности, служащие на пользу и удовольствие всей компании. Учитель
танцев и фехтмейстер посещают своих старых учеников, заслуженных офицеров,
достигших высоких чинов, камергеров, гафмаршалов и так далее, ибо они
подвизались в самом аристократическом кругу, и собирают последние новости в
качестве материала для своих бесед, а этот материал неиссякаем. Учитель
французского языка роется в лавках букинистов, стараясь отыскать как можно
больше произведений, язык которых одобрила Академия. Пирожник заботится о
столе, он сам все покупает, сам готовит кушанья, и в этом ему помогает
старый слуга-француз. А с тех пор как умерла беззубая старуха француженка,
опустившаяся до того, что из гувернантки она в конце концов превратилась в
судомойку, им, кроме того, еще прислуживает толстощекий мальчик, которого
они взяли из "orphelins francais"*. Вон там и идет этот малыш в
небесно-голубом камзольчике, на одной руке у него корзина с булочками, на
другой - корзина, в которой высоко нагроможден салат. Вот как я мгновенно
превратил учителя рисования, мерзкого циника немца в добродушного
пирожника-француза, и думаю, что его внешность, весь его облик прекрасно
соответствует подобному толкованию.
______________
* Из приюта для сирот-французов (фр.).

Я. Эта выдумка делает честь твоему писательскому таланту, дорогой
кузен. Но уже несколько минут, как мне бросились в глаза вон те высокие
белые перья на шляпе, что подымаются из самой гущи толпы. Наконец-то около
колодца появляется и сама владелица перьев - высокая, стройная женщина,
отнюдь не дурная собой; на ней с иголочки новая светло-красная мантилья из
тяжелой шелковой материи, шляпа - новейшего фасона, прикрепленная к ней
вуаль - из хороших кружев, белые лайковые перчатки. Что заставило эту