"Э.Т.А.Гофман. Майорат" - читать интересную книгу автора

самый последний из его слуг подвергался малейшей опасности, а тем более
любезный новоприобретенный друг, и, я уверена, Готлиб, которому он ставит в
вину, что он покинул вас в беде, поплатится если не тюрьмой, то самым
постыдным охотничьим наказанием: ему придется без ружья, с одной дубинкой в
руках, примкнуть к остальным егерям. Одно то, что охота в здешних местах
никогда не бывает без опасностей и что барон, беспрестанно страшась
несчастья, все же находит в ней радость и наслаждение и сам словно дразнит
злого дьявола, - вносит в его жизнь разлад, который и на меня производит
губительное свое действие. Рассказывают немало странного о предке, который
учредил майорат, и я хорошо знаю, что какая-то мрачная семейная тайна,
заключенная в этих стенах, подобно ужасному призраку, выживает отсюда
владельцев и позволяет им пробыть здесь лишь короткое время среди шумной и
дикой суеты. Но я - как одинока я посреди этой суматохи, какой тревогой
наполняет меня вся эта жуть, которой веет от всех этих стен. Вы, мой добрый
друг, своим искусством доставили мне первые приятные минуты, какие мне
довелось провести в замке. Как мне изъявить вам мою признательность?
Я поцеловал протянутую руку и признался, что и меня в первые дни или,
вернее, в первую ночь пребывания в замке жуткая таинственность здешних мест
повергла в глубокий ужас. Баронесса устремила на меня неподвижный взор,
когда я стал объяснять это чувство впечатлением от архитектуры всего замка,
особливо же от убранства судейской комнаты, приписывать его завываниям
морского ветра. Быть может, мой голос и выражение открыли ей, что я чего-то
не договариваю, ибо, когда я замолчал, баронесса с живостью воскликнула:
- Нет, нет, что-то ужасное случилось в этой зале, куда я не могу войти
без трепета. Заклинаю вас, - откройте мне все!
Лицо Серафины покрылось мертвенной бледностью, я видел, что будет
благоразумнее правдиво рассказать ей все, что приключилось со мною, нежели
предоставить ее взволнованному воображению измышлять наваждение, которое в
неведомой мне связи окажется еще более ужасным, чем то, какое я испытал. Она
слушала меня, и ее (*55)душевное стеснение и страх все более увеличивались.
Когда я упомянул о царапании в стену, она воскликнула: "Это ужасно, - да,
да! Страшная тайна скрыта в этой стене!" А когда я рассказал, что мой дед
своей духовной силой и властью всевышнего заклял призрак, она глубоко
вздохнула, словно избавившись от тяжелого бремени. Откинувшись в кресле, она
закрыла лицо руками. Тут только заметил я, что Адельгейда нас оставила. Я
давно перестал говорить, и так как Серавина все еще молчала, то я тихонько
встал, подошел к фортепьяно и попытался арпеджийными аккордами вызвать
утешительных духов, которые бы увели Серафину из того мрачного мира, что
открылся ей в моем рассказе. Скоро я стал напевать как можно нежнее одну из
пленительных канцон аббата Стефани[4]. Полнвые скорби звуки: Ochi
perch`e piangete5 - пробудили Серафину от мрачных сновидений; она внимала
мне с улыбкой, и на глазах у нее засверкали блестящие жемчужины. Как же это
случилось, что я опустилс яперед нею на колени, что она наклонилась ко мне,
что я обхватил ее руками и долгий огненный поцелуй пламенел на моих устах?
Как же это случилось, что я не лишился рассудка, что я чувствовал, как она
нежно прижимает меня к себе, что я выпустил ее из своих объятий и, быстро
поднявшись, подошел к фортепиано? Отвернувшись, баронесса сделала несколько
шагов к окну, потом воротилась и подошла ко мне почти горделивой поступью,
что вовсе не было ей свойственно. Пристально поглядев мне в глаза, она
сказала: