"Э.Т.А.Гофман. Майорат" - читать интересную книгу автора

но, впрочем, не лишенная ума и приятности, вступила со мной в разговор,
который, казалось, ее занимал. Приличие требовало, чтобы я подал ей руку, и
я был немало обрадован, когда она заняла место вблизи баронессы, которая
приветливо ей кивнула. Можно представить, что теперь все мои слова
предназначались не только соседке, а преимущественно баронессе. Вероятно,
душевное напряжение придавало моим речам особый полет, так что слушавшая
меня девица становилась все внимательней и внимательней и наконец была
неотвратимо увлечена в мир пестрых, беспрестанно сменяющихся образов,
которые я перед ней создавал. Как уже сказано, она была не лишена ума, и
потому скоро наш разговор стал поддерживаться сам собою, независимо от
многословной болтовни гостей, и я лишь изредка принимал в ней участие, когда
мне особенно хотелось блеснуть. Я приметил, что девица многозначительно
посматривает на баронессу, а та старается вслушаться в нашу беседу. Особенно
когда я, ибо речь зашла о музыке, с полным воодушевлением заговорил об этом
высоком священном искусстве и под конец не умолчал, что, невзирая на занятия
сухою юриспруденцией, довольно искусно играю на фортепьянах, пою и даже
сочинил несколько песен. Когда все перешли в другую залу пить ликеры и кофе,
я нечаянно, сам не зная как, очутился перед баронессой, беседовавшей с
компаньонкой. Она тотчас обратилась ко мне, однако приветливее и уже как к
знакомому, с теми же вопросами: как понравилось мне пребывание в замке и
прочее. Я стал уверять, что в первые дни ужасающая пустынность окрестностей
да и сам старинный замок привели меня в странное расположение духа, но в
этом заключено и много прекрасного, и что теперь я только хочу быть
избавленным от непривычной мне дикой охоты. Баронесса улыбнулась, заметив:
- Легко могу себе вообразить, что неистовое рыскание по лесам не
составляет для вас приятности. Вы музыкант и, судя по всему, поэт. Я
страстно предана обоим этим искусствам. Сама я немного играю на арфе, но
принуждена лишить себя этого в Р...зиттене, ибо муж мой не (*43)желает,
чтобы я брала с собой этот инструмент, чьи нежные звуки плохо бы подходили к
буйным крикам охотников и резким звукам рогов, что только и слышишь здесь! О
боже, как бы повеселила меня теперь музыка!
Я стал уверять, что приложу все свое искусство, чтобы исполнить ее
желание, ибо, нет сомнения, в замке найдется какой-нибудь инструмент, хотя
бы ветхое фортепьяно. Но тут фрейлейн Адельгейда (компаньонка баронессы)
громко рассмеялась и спросила, неужто я не знаю, что в замке с незапамятных
времен не слыхивали никакого инструмента, кроме кряхтящих труб, радостно
рыдающих охотничьих рогов да еще хриплых скрипок, расстроенных контрабасов и
блеющих гобоев бродячих музыкантов. Баронесса выразила непременное желание
слушать музыку, в особенности меня, и обе, она и Адельгейда, изощрялись в
придумывании средств, как достать сюда мало-мальски сносное фортепьяно. В
это время через залу проходил Франц. "Вот у кого на все готов совет и кто
достанет все, даже неслыханное и невиданное", - с этими словами фрейлейн
Адельгейда подозвала кастеляна, и, пока она растолковывала, что от него
требуется, баронесса, сложив руки, наклонив голову, слушала с милой улыбкой,
глядя в глаза старику. Она была пленительна, словно милое прелестное дитя,
которому не терпится заполучить желанную игрушку. Франц, по своему
обыкновению, пустился в пространные разглагольствования и перечислил
множество причин, по которым никак невозможно в скорости достать такой
редкостный инструмент, и наконец самодовольно ухмыльнулся в бороду и сказал:
- Однако госпожа экономша там, у себя в деревне, весьма даже искусно