"Жак Ле Гофф. Рождение чистилища" - читать интересную книгу автора

большое влияние на инфернализацию последующих потусторонних миров. Иногда же
сравнение с загробными мирами других религий, имеет только логическую
ценность и лишь демонстрирует системы потусторонних миров и различные
решения общей проблемы. И можно ли рассматривать близость этих решений к
христианскому решению чистилища как следствие идентичного ответа, а не
достоверного влияния? Сущностный страх времен ада гностиков и тревожное, но
в конечном счете умеренное надеждой приуготовлен не христиан в эпоху
чистилища - не проистекают ли они от чувства времени, характерного для обеих
мыслей, но независимых друг от друга?
Наконец, пролить свет на эту преемственность и этот отбор - значит
показать, что связь между христианским чистилищем и предшествующими
воображаемыми потусторонними мирами - это связь историческая, а не
генеалогическая. Чистилище не было автоматическим порождением серии
верований и образов - пусть даже диахронической, - оно есть результат
истории, которая смешивает необходимость и случайности.
Три индуистских пути
В Древней Индии в конце ведических времен, когда появились первые
уданишады (VI век до н. э.), у мертвых в соответствии с их заслугами было
три пути, но не предполагалось никакого суда. Вступление на один из этих
путей осуществлялось через огонь, поскольку умершие сжигались на костре.
Праведники переходили <из пламени - в день, из дня - в светлую половину
(лунного месяца), из светлой половины - в шесть месяцев года, когда солнце
на подъеме, из этих шести месяцев - в мир богов, из мира богов - на солнце,
с солнца - в мир молний. Из этого мира молний они (таким образом, познавшие)
препровождались в миры Брахмана духовным существом прибывшим (туда за ними).
В этих мирах Брахмана они населяют дали неизмеримые. Для них нет возврата>.
Те, кто имеет умеренные заслуги, <вступают в дым, из дыма - в ночь, из
ночи - в темную половину (лунного месяца), из темной половины - в шесть
месяцев спадающего солнца, из этих шести месяцев - в мир Мани, из мира
Мани - на луну>. Там их поедают боги, и они возвращаются на землю, открывая
циклы реинкарнаций и совершенствующихся возрождений, каждое из которых есть
этап на пути в рай. Неисправимые злодеи претерпевают карательное возрождение
в виде <червей, насекомых, животных> вплоть до низвержения в ад1.
<Иша-упанишада> об инфернальном местопребывании сообщает следующее:
<Миры эти, именуемые лишенными солнца, покрыты как они есть слепым мраком:
туда отправляются после смерти те, кто убил свою душу>. Но другие тексты
позволяют предположить, что судьба мертвых не предрешена изначально. Она
зависит от того, преодолеют ли они порог, охраняемый двумя собаками. Если
они его преодолеют, то будут приняты в более приятном месте, подобном
римскому Элисию, германской Валгалле, <в пажитях, коих у них уже не
отнимут>, где они будут участниками пиршества Ямы, первого человека, Адама
индоиранской традиции, ставшего царем преисподней. Если же они отвергнуты*
то либо нисходят во мрак ада, либо горестно возвращаются скитаться по земле,
блуждая, как проклятая душа, в облике привидений2.
Эти различные традиции представляют элементы, которые обнаружатся и в
чистилище: идея среднего пути спасения, прохождение через огонь, диалектика
мрака и света, улучшение положения между смертью и окончательным спасением,
функция потустороннего мира как вместилища душ, которые в противном случае
были бы обречены на скитания призраками. Но отсутствие суда и центральная
роль метемпсихоза весьма далеки от христианской системы потустороннего мира.