"Уильям Годвин. Калеб Уильямс " - читать интересную книгу автора

отчаянную игру, и собрал всю силу, какой обладал, чтобы быть на высоте
положения в столь важном для него деле. Освободившись от докучливых
насекомых, которые сразу налетели на него, он с высокомерным видом зашагал
взад и вперед по комнате, сердито сверкая глазами. Наконец он нарушил
молчание. Если кто хочет что-нибудь сказать ему, он, Тиррел, сумеет
ответить. Однако он советует такому лицу прежде хорошенько поразмыслить,
что тот собирается сделать. Если кто воображает, что имеет к нему личные
претензии,-что ж, прекрасно! Но, надо полагать, не найдется такого невежды
и неоперившегося птенца, который станет вмешиваться в то, что его не
касается, и впутываться в частные семейные дела.
Поскольку это было своего рода вызовом, кое-кто из джентльменов
выдвинулся вперед, чтобы ответить на него. Тот, который был ближе других,
заговорил, но мистер Тиррел выражением лица, резким тоном, вовремя
вставленными замечаниями и дерзкими намеками заставил его сначала
запнуться, а потом замолчать. Казалось, что он уже близок был к торжеству,
на которое рассчитывал. Все собравшиеся были изумлены. Они, как и прежде,
испытывали к нему отвращение и осуждали его, но не могли не восхищаться
смелостью и находчивостью, которые он проявлял в этом случае. Они легко
могли заново сосредоточить чувства своего негодования, но, по-видимому, им
не хватало главаря.
В эту критическую минуту в комнату вошел Фокленд. Чистая случайность
дала ему возможность вернуться раньше, чем он рассчитывал.
И он и Тиррел покраснели, увидев друг друга. Ни мгновения не
колеблясь, Фокленд направился к Тиррелу и повелительным тоном спросил его,
что он здесь делает.
- Здесь? Что вы хотите этим сказать? Доступ в это место открыт для
меня так же, как и для вас, и вы последний, которому я соблаговолю дать
отчет о своих действиях.
- Доступ сюда закрыт для вас, сэр. Разве вам неизвестно, что вы
исключены? Какие бы права ни имели вы раньше, ваше позорное поведение
лишило вас этих прав.
- Мистер, как вас там! Если вы желаете что-нибудь мне сказать,
выберите подходящее время и место. Не воображайте, что вы можете буянить
под защитой этого сборища. Я этого не потерплю.
- Вы ошибаетесь, сэр. Это общественное собрание - единственное место,
где я могу сказать вам то, что считаю нужным. Если вам не угодно видеть
выражения негодования, общего всему человеческому роду, то вам незачем
появляться среди людей. Позор вам, бесчеловечный, неумолимый тиран! Мисс
Мелвиль! Неужели вы можете слышать ее имя без желания провалиться сквозь
землю? Неужели, когда вы удаляетесь к себе, вас не преследует ее бледный,
кроткий призрак, вставший из гроба, чтобы укорять вас? Неужели вы можете
вспоминать ее добродетели, ее невинность, ее безупречное поведение, ее
беззлобный характер - и не бежать, терзаемый угрызениями совести? Не вы ли
убили ее в самом расцвете юности? Как вы можете вынести мысль, что она
тлеет теперь в могиле, она, жертва ваших проклятых козней, в десять тысяч
раз более достойная оставаться в живых, чем вы? И вы думаете, что
человечество забудет или простит вам когда-нибудь это злодеяние?.. Ступай,
презренный негодяй! Считай себя счастливым, что тебе дозволено бежать от
лица людей! О, какой у тебя жалкий вид в эту минуту! Неужели ты думаешь,
что нашлось бы что-нибудь на свете, что заставило бы содрогнуться такого