"Уильям Годвин. Калеб Уильямс " - читать интересную книгу автора

- Всемогущий боже! - воскликнула миссис Хеммонд. - Что это значит? Не
может быть, чтобы вас прислал мистер Тиррел.
- Довольно болтать, голубушка. Разве вы не умеете читать?
- Все это обман. Бумага поддельная. Это гадкая уловка, чтобы отнять
бедную сиротку у тех, у кого она только и может быть в безопасности.
Действуйте, если не боитесь сами себя погубить.
- Не беспокойтесь. Будьте уверены, мы отлично знаем, как нам следует
поступать.
- Но вы ведь не вытащите ее из постели? Говорю вам, у нее горячка.
Увезти ее - значит убить. Ведь вы судебный пристав, не правда ли, а не
убийца?
- Закон ничего не говорит об этом. Нам приказано доставить ее здоровой
или больной. Мы не причиним ей вреда, а только выполним свою обязанность,
будь что будет.
- Что вы собираетесь делать? Куда вы повезете ее?
- В тюрьму графства. Беллок, подите потребуйте почтовую карету от
Гриффина.
- Стойте, говорю вам. Не отдавайте таких приказаний. Подождите только
три часа. Я пошлю нарочного к сквайру Фокленду, и, уверена, он устроит все
так, что и вам не будет убытка и бедное дитя незачем будет везти в тюрьму.
- У нас есть особое приказание на этот счет. Мы не должны терять ни
одной минуты. Беллок, почему вы не ушли? Велите сейчас же прислать сюда
лошадей!
Эмили слышала этот разговор, и он достаточно разъяснил ей все, что
было загадочного в появлении судебного пристава. Мучительная и невероятная
действительность, таким образом представшая перед ней, совершенно разогнала
бредовые видения, добычей которых она только что была.
- Дорогая миссис Хеммонд, - заговорила она,- не мучьте себя напрасными
стараниями. Я очень жалею, что наделала вам столько хлопот. Но мне не
избежать этой беды. Если вы пройдете в соседнюю комнату, сэр, я оденусь и
буду немедленно в вашем распоряжении.
Миссис Хеммонд тоже начала понимать, что борьба бесполезна, но она не
могла быть такой покорной. Она то неистовствовала против жестокости мистера
Тиррела, которого называла не человеком, а воплощением дьявола, то
жаловалась на жестокосердие судебного пристава, осыпала его горькими
упреками, умоляла его придать немного человечности и умеренности исполнению
своих обязанностей; но он был глух ко всему, с чем бы она к нему ни
обращалась. Тем временем Эмили с самой кроткой покорностью уступила
неизбежному злу. Миссис Хеммонд стала настаивать, чтобы ей по крайней мере
было разрешено сопровождать молодую леди в почтовой карете. Хотя полученные
судебным приставом распоряжения были настолько решительны, что он не
осмелился поступить по собственному усмотрению, когда дело касалось приказа
об аресте, он все же начинал испытывать некоторое беспокойство и был готов
согласиться на всякую меру предосторожности, которая не стояла в прямом
противоречии с полученным им предписанием. Впрочем, он знал, что, во всяком
случае, опасно признавать болезнь или явную неспособность к передвижению
достаточной причиной для того, чтобы приостанавливать действие законных
мер, и что, в соответствии с этим, во всех сомнительных случаях и даже при
наличии убийства судебная практика с похвальным пристрастием склонна
оправдывать своих должностных лиц. Вдобавок к этому общему правилу на него