"Уильям Годвин. Калеб Уильямс " - читать интересную книгу автора

арендатора мистера Тиррела, всячески старавшегося угодить прихотям своего
лендлорда. Дорога в город, где бывали базары, проходила по другую сторону
самого большого из этих полей и была видна из дома со стороны его фасада.
До сих пор это обстоятельство не причиняло никаких неудобств, так как
имелась широкая дорожка, которая перерезывала поле и вела прямо от дома
Хоукинса к большой дороге. Эта дорожка, или частная дорога, теперь, по
соглашению мистера Тиррела с его услужливым арендатором, была закрыта, так
что Хоукинс оказался в своем собственном владении как бы в плену и был
вынужден делать около лишней мили, когда ему нужно было поехать на рынок.
Молодой Хоукинс, юноша, который был первой причиной ссоры между его
отцом и сквайром, был такой же мужественный, как и его отец, и пылал
безудержным негодованием против следовавших одно за другим деспотических
действий, свидетелем которых он был. Его возмущение усиливалось еще тем,
что все страдания, выпавшие на долю его отца, проистекали из привязанности
последнего к нему; в то же время он не мог устранить повод ссоры, потому
что если бы он это сделал, то вышло бы так, что он нанес отцу удар за его
родительскую любовь. На этот раз, ни с кем не посоветовавшись и побуждаемый
только своим гневом и чувством обиды, он поздно ночью вышел из дома, убрал
все заграждения, которые были устроены на старой дорожке, сбил повешенные
замки и распахнул ворота.
Пока он все это проделывал, за ним следили, и на следующий день был
дан приказ об его аресте. Его, как полагается, отвели к судье, и тот
постановил отправить его в тюрьму графства с тем, чтобы в ближайшую сессию
он предстал перед судом по обвинению в уголовном преступлении. Мистер
Тиррел твердо решил поддерживать обвинение с величайшей строгостью, и его
стряпчий, наведя с этой целью соответствующие справки, намеревался подвести
дело под статью закона Георга I, обычно называемого "Черным актом"20,
гласящую, что "всякий, вооруженный мечом или другим вредоносным оружием и
зачернивший себе лицо либо иным способом изменивший свою наружность,
появившийся в каком-либо заповедном месте, где содержались или будут
содержаться зайцы либо кролики, и надлежащим образом в этом уличенный,
карается смертью, как при уголовном преступлении, и право духовенства
судить собственным судом на эти дела не распространяется". Молодой Хоукинс,
по-видимому, опустил на лицо капюшон своего широкого плаща, как только
заметил, что за ним следят, и, кроме того, взял с собой гаечный ключ для
того, чтобы отбивать замки. А стряпчий взялся доказать при помощи
достаточного количества свидетелей, что поле, о котором шла речь, было
заповедником, где постоянно откармливались зайцы. Мистер Тиррел ухватился
за эти измышления с неизъяснимой радостью. Нарисовав перед судьей картину
упорства и дерзости Хоукинсов, он убедил его на основании этого нелепого
обвинения отдать приказ об аресте юноши. И отцу отнюдь нельзя было с
уверенностью рассчитывать на то, что под тем же непреодолимым влиянием
упомянутая статья о наказании не будет действительно применена со всей
строгостью.
Это было смертельным ударом для несчастного Хоукинса; не имея
недостатка в мужестве, он все другие преследования выдерживал стойко. Он
был осведомлен о предпочтении, которое в такого рода спорах наши законы и
обычаи оказывают богатому по сравнению с бедными. Однако, раз втянутый в
такое дело, он из упорства не хотел отступать и позволял себе не столько
ожидать благоприятного исхода, сколько надеяться на него. Но последнее