"Уильям Годвин. Калеб Уильямс " - читать интересную книгу автора

мирными средствами обезоружить вашу досаду и обеспечить ваше счастье. Но,
должен сознаться, вы подвергли меня жестокому испытанию. Нрав у меня не
менее горячий и несдержанный, чем у вас, и не всегда мне удается так
обуздывать его. Но я считаю, что действительно с самого начала вина была
моя. Хотя подозрение ваше было неосновательно, оно не было бессмысленно. Мы
шутили с опасностью. Я не должен был при теперешних слабостях нашей природы
и несовершенствах общественного устройства проявлять такое настойчивое
внимание к этой очаровательной женщине. Не было бы ничего удивительного,
если бы, имея к тому столько удобных случаев и выступая в роли ее
наставника, я попался в сети раньше, чем успел отдать себе отчет в этом, и
затаил бы в душе желание, от которого впоследствии не имел бы мужества
отказаться. Я был обязан загладить перед вами эту неосторожность. Но законы
чести в высшей степени суровы, и, как бы мне ни хотелось быть вашим другом,
я мог бы оказаться вынужденным стать вашим убийцей. К счастью, храбрость
моя достаточно известна, так что я едва ли подвергся бы порицанию, отклонив
ваш вызов. Хорошо, однако, что при нашей вчерашней встрече вы застали меня
одного и что таким образом случай передал все дело в мои руки. Теперь, если
происшествие станет известным, - узнают одновременно как о вызове, так и о
том, чем кончилось дело, - поэтому я удовлетворен. Но если бы вызов на
поединок был сделан публично, доказательства моей храбрости, данные раньше,
не оправдали бы моей теперешней сдержанности, и -как бы я ни желал избежать
поединка - это оказалось бы не в моей власти. Пусть же каждый из нас будет
теперь избегать торопливости и неосторожности, последствия которых могут
быть искуплены только кровью, и да благословит небо ваш союз с супругой,
достойным которой я вас считаю во всех отношениях!
Я уже говорил, что это был не единственный случай, когда мистер
Фокленд во время своих странствий самым блистательным образом доказал, что
он был столь же храбр, сколь и добродетелен. Он провел за границей еще
несколько лет, и с каждым годом росло уважение к нему, а также укреплялась
его нетерпимость ко всему нечестному или порочному. Наконец он счел нужным
вернуться в Англию, чтобы провести остаток своих дней в поместье,
доставшемся ему от его предков.


ГЛАВА III

Первые же шаги к исполнению этого намерения, подсказанного ему,
вероятно, естественным чувством долга, были также началом его несчастий.
Все, что мне в дальнейшем придется рассказать о его жизни, - это повесть о
непрерывных гонениях злой судьбы, цепь происшествий, причиной которых,
казалось, были разные случайности; но все они вели к одному концу. Они
удручали его скорбью, которую он был способен переносить меньше всякого
другого; эти потоки горечи, изливаясь, отравляли своим смертельным ядом
окружающих, из которых самой злосчастной жертвой оказался я.
Начало всем этим бедствиям положил ближайший сосед мистера Фокленда,
человек равного с ним положения, по имени Барнаба Тиррел. На первый взгляд,
мистера Тиррела, судя по его образованию и образу жизни, меньше всего можно
было считать способным и расположенным к тому, чтобы нарушать душевное
спокойствие столь умного человека, как Фокленд. Мистер Тиррел мог служить
типичным образцом английского сквайра. Он рано остался под присмотром