"Владислав Глинка. Пушкин и Военная галерея Зимнего дворца" - читать интересную книгу автора

письменными комментариями. Так, генерал Игнатьев, отправляя из Москвы
портрет, писанный Кинелем, сообщал: "Работа его, рассматривая вблизи,
покажется не из лучших, но вдали совсем другое действие, а главное,
сходствие имеет большое". А генерал Сандерс, посылая из Дерпта свой портрет,
писанный в 1811 году, просил только добавить на нем две медали, полученные
за войну 1812 года, очевидно, новых наград он не удостоился.
Весьма своеобразны бывали письма родственников, препровождавших в
Петербург портреты уже скончавшихся генералов. Так, вдова донского казака И.
Ф. Чернозубова, умершего в 1821 году, Марфа Яковлевна, проживавшая в станице
Голубенской, посылая портрет, писанный в 1806 году, утверждала, что "в
течение времени его жизни в лице перемена была очень малая, лишь в волосах
сделалась небольшая проседь".
Иногда поиски родичей, которые могли бы владеть нужным портретом,
длились много месяцев. Так было с розыском изображения долголетнего приятеля
М. И. Кутузова, бездетного генерал-лейтенанта Н. И. Лаврова, командовавшего
в 1812-1813 годах 5-м пехотным (гвардейским) корпусом и умершего на походе в
Германии. К тому времени, когда начались поиски его портретов, умерла и
вдова генерала, но Инспекторский департамент получил известие, что в
Кромском уезде Орловской губернии проживает сестра покойного, и обратился за
содействием к гражданскому губернатору, который снарядил к ней земского
исправника. Пространное "объяснение вдовы поручицы Катерины Ивановой дочери
Сомовой" сохранилось в архиве. В нем сказано: "Покойный брат мой не позволял
никому списывать с себя портретов и по сей-то причине оного портрета не
бывало как у меня, так же и у покойной его жены". На этом "объяснении"
начальник Главного штаба П. М. Волконский наложил краткую резолюцию: "Если
нет портрета, то почесть дело конченным". Однако память о генерале Н. И.
Лаврове сохранена в галерее в виде рамки, затянутой зеленым шелком с
гравированными на золоченой дощечке его чином, инициалами и фамилией.
Случалось, что подолгу разыскивали и живых генералов, находившихся еще
на действительной службе. С трудом выяснилось место пребывания командира
4-го резервного кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта графа П. П. Палена
(Палена 1-го), получившего отпуск для лечения. Главный штаб писал запросы в
Министерство иностранных дел, выдававшее ему заграничный паспорт, потом
обращался к младшему брату, также генералу П. П. Палену (Палену 2-му), в
город Елец, пока наконец обрели искомого Палена 1-го в имении Эккау, под
Митавой. Поиски заняли более полугода, после чего генерал сообщил, что когда
будет в Петербурге, то "не упустит воспользоваться разрешением" быть
написанным Доу. И действительно, его портрет в галерее имеет подпись
художника.
Да, именно так, для создания каждого портрета требовалось особое
разрешение или, вернее, утверждение царя. Мы уже упомянули, что докладывал
Александру I о списках генералов, чьи портреты предполагалось писать для
галереи, Аракчеев. Этот временщик, сдав в 1810 году пост военного министра
Барклаю-де-Толли и получив новое назначение - председателя Военного
департамента Государственного совета, оставался членом Комитета министров,
которому и докладывал об утвержденных царем списках. Мы не встретили в
архивных документах указания на случай, когда бы Комитет министров "отвел"
кого-то, уже утвержденного царем. Однако далеко не все, внесенные
Инспекторским департаментом в списки, утверждались Александром I, почти из
каждого списка кто-то исключался по воле царя. Так случилось с генералами