"Владислав Глинка. Пушкин и Военная галерея Зимнего дворца" - читать интересную книгу автора

доставила ему звание "почетного вольного общника" Петербургской Академии
художеств и, что было для него гораздо важнее, сыграла роль своеобразной
рекламы. Многие члены царской семьи, придворные и министры, родовитые
дворяне и гвардейские офицеры захотели быть написанными английским
художником и наперебой заказывали ему свои портреты. И он успевал писать
всех, не упуская ни одного выгодного предложения, работал как одержимый.
Первые два-три года Доу работал один, упрочивая свою известность. Потом
в снятой им большой квартире в доме Буланта на Дворцовой площади* была
создана целая мастерская по размножению портретов его работы, каждый из
которых должен был принести автору как можно больше прибыли. Сначала здесь
поселились вызванные из Англии граверы - зять Доу, Томас Райт, и младший
брат, Генри Доу, принявшиеся репродуцировать в отличных гравюрах пунктиром и
черной манерой произведения своего родственника. Спрос на эти листы, которые
с выполненных в Петербурге досок печатались в Лондоне и привозились на
продажу в Петербург, был велик, несмотря на высокие цены: хорошие оттиски
стоили двадцать - двадцать пять рублей ассигнациями. Их приобретали сами
изображенные, чтобы дарить близким людям, их родные, сослуживцы и
подчиненные, штабы и управления, которые они возглавляли, учебные заведения,
где учились, и т. п. Приобретали их, наконец, любители гравюр в России и за
границей.
______________
* [1] Стоял у проезда к Певческому мосту.

В 1822 году стало очевидно, что темп создания портретов для галереи
необходимо ускорить. Генералы, служившие в Петербурге или близ него, как и
бывавшие в столице по делам службы, уже посетили мастерскую Доу, а
Инспекторскому департаменту Главного штаба далеко не всегда было известно
место проживания вышедших в отставку генералов и тем более, где искать
наследников и родичей тех, которые скончались к началу работы Доу. Поэтому
военная газета "Русский инвалид" (№ 169) поместила сообщение о создании
Военной галереи в Зимнем дворце, сопровождаемое обращением к отставным
генералам и родственникам уже умерших с просьбой доставить в Петербург их
портреты для копирования в нужном для галереи размере.
Архив сохранил много писем с различных концов России - от генералов
Шестакова из Елизаветграда, Казачковского из Царицына, Вельяминова из
Тифлиса, Сабанеева из Тирасполя и т. д., сообщавших о посылке в Главный штаб
или прямо в мастерскую Доу своих ранее выполненных портретов, поясняя, что
они не могут приехать в столицу, будучи заняты службой, по нездоровью или за
дальностью расстояния. Конечно, не все решались многие недели трястись по
плохим дорогам - а они везде были очень плохи, - направляясь в Петербург с
Кавказа, Украины, Поволжья или Волыни только для того, чтобы два-три раза
позировать художнику. Не так-то легко было для командующих бригадами,
дивизиями, корпусами и особенно для старых, израненных в боях отставных
генералов, доживавших век в поместьях, часто в глухих "медвежьих углах",
предпринять такую поездку, обходившуюся к тому же недешево. Многие даже из
Москвы присылали выполненные там портреты, хотя переезд из одной столицы в
другую путешественника в генеральском чине, которому на почтовых станциях
без задержки предоставляли сравнительно удобный ночлег и самых резвых
лошадей, занимал всего трое-четверо суток.
Пересылка портретов в Главный штаб сопровождалась разнообразными