"Михаил Глинка. Петровская набережная " - читать интересную книгу автора

В день своего рождения Митя обнаружил в парте незнакомый ему предмет.
Это были походные шахматы размером в записную книжку. Фигуры были изображены
на целлулоидных клинышках и вставлялись в щелки рядами идущих кармашков. У
кармашков были белые и черные животики.
- Это вы мне положили? - спросил Митя, найдя Тулунбаева.
- Что? - лейтенант почему-то разозлился. - В столе лежало? Ну и что?
- Может, это чьи-нибудь?
- Ну и зануда ты все-таки, Нелидов! Что тебе не ясно?
Не делали у них вообще-то, подарков. Не принято это было.
"Эф два - эф четыре..." - сообщал Мышкин Глазомицкому, теперь словно
специально для Мити.


Сережа Еропкин

Могло показаться, что появился этот худощавый красавец в коридоре
шестой роты совершенно случайно. Он даже прутик какой-то вертел в пальцах, и
выражение лица у него было совсем прогулочное.
Что-то получая и примеряя, их рота сновала вокруг. Самые высокие из них
едва доставали выпускнику до плеча. Отовсюду он был виден. Митя и его
товарищи зачарованно глядели на его прическу. Над высоким лбом гостя стояли
густые, зачесанные назад волосы - обстоятельство, на которое еще недавно
Митя и его товарищи и внимания не обратили бы, а теперь, после того как их
остригли под машинку, - предмет общей неистовой зависти.
Пощелкивая прутиком, гость из первой роты прохаживался по коридору.
Потом он вдруг остановился. Митя не знал, почему гость обратился именно к
нему.
- Примеряете? - спросил гость.
- Да вот... - сказал Митя. - Вот только...
И гость улыбнулся и опять пристукнул прутиком по своим брюкам.
- Хорошо, хорошо, - произнес он. - Да вы занимайтесь. Получайте. Я
подожду.
Митя не понял, кого выпускник собирается ждать. Он посмотрел ему в лицо
в попытке понять.
- Примеряйте, - сказал гость. - А потом... подойдите ко мне. Хотелось
бы с вами... поговорить...
"Со мной? - подумал Митя. - Но о чем?"
Стоя в очереди, Митя озадаченно поглядывал вдоль коридора. Все получив
и примерив, он издали посмотрел на выпускника - действительно ли тот ждет.
Тот продолжал стоять у окна, и все было непонятно. Митя, приблизившись,
остановился в нескольких шагах. "Окликнуть? Сказать: вот он я? Но для чего я
понадобился?"
Выпускник повернулся сам.
- Освободились? - спросил он. - Пойдемте.
Митя послушно пошел. Их провожали взглядами, взглядами же спрашивали
Митю, куда они идут. Но Митя и сам не знал. Они вышли на парадную лестницу.
Так же как у черной лестницы, свой характер был и у парадной.
Взмокший от возни - ремень набок, гюйс торчком, - ты нечаянно вылетал,
оторвавшись от преследователей, из коридора на парадную лестницу, и вдруг -
зимой ли это было или летом - тебя тут же прохватывал какой-то холодок, ты