"Илья Глезер. Любка (грустная повесть о веселом человеке) " - читать интересную книгу автора

гласил плакат на облупленной двери. Любка завозился в связке ключей, нашел,
наконец, подходящий жетон и осторожно открыл дверь. Комната была очень
просторной, и ее белые стены нестерпимо сверкали, освещенные огромными
голыми лампами без абажуров. По стенам комнаты теснились сейфы Они были
разными: огромными и совсем маленькими; они были рыжими и зелеными, красными
и черными. Некоторые были снабжены огромными колесами, другие были
полировано-гладкими. Словом, это было царство сейфов, безмолвно и
вопросительно глядевших своими дверями на Любку. Его чуткий и нервный слух
внезапно услышал далекий приближающийся шум. Кто-то осторожно крался по
пустому коридору. Когда в приотворенную дверь глянуло кирпично-красное от
сдерживаемого смеха лицо постового, он смог увидеть лишь стоящего на коленях
Любку, прилежно трущего половицы влажной тряпкой.
- И как вы ето, гражданка, проникли сюды, в особо-охраняемый объект? -
шутливо грозно забасил часовой.
Любка жеманно дернул плечами и продолжал орудовать тряпкой.
- Давно из деревни-то? - спросил часовой. И, не ожидая ответа,
продолжил: - шибко скучаю я тут. Воздух гнилой, прогорклый, людишки -
мелкие, денежные. Знаешь, что в сундуках железных этих? Алмазы да золото.
Все от старорежимной жизни, что награбили. Для музеев, говорят. Стоишь тут,
киснешь задарма, а тут такое богатство. Ты, Трифонова, подальше от этой
комнаты. Чисть, мой, да сматывайся, а то, если что случится, обоим на вышке
быть!
Часовой подошел сзади к Любке и похлопал его по сухой мальчишеской
спине.
- Ишь ты какая сухопарая - откормить тебя, так я от женитьбы не
откажуся!
Внутри у Любки все ныло от мучительного страха. Он думал о Седом,
сидящем в каморке и ждущем сигнала. Часовой меж тем стал настойчивее в своих
похлопываниях, и Любка ощутил, что его рука пробирается все ниже и ниже.
Любка внезапно толкнул ведро, и оно с шумом опрокинулось, залив грязной
водой паркетный пол.
- Ах ты, охальник проклятый! - заверещал Любка. - Отцепись от меня,
пока я тряпку о твою морду не извозила!
Часовой испуганно вертел головой и смущенно бормотал:
- Ну чего ты расшумелась, я так, в шутку, по-деревенски, а ты всерьез.
Пятясь и стараясь не ступать сапогами в грязную лужу, он выкатился в
коридор и затопал вдоль него к лестнице. Любка же, выскользнув из комнаты
"7, порхнул по другой лестнице, влетел в каморку и беззвучно поманил Седого.
Тот неторопливо поднялся с табуретки, погасил о подошву цигарку и также
бесшумно как Любка заскользил по коридору. Было слышно, как у парадного
входа часовой гулко кашляет, стучит прикладом винтовки и что-то неразборчиво
бормочет.
В комнате "7 Седой долго, как казалось Любке, чересчур долго, оглядывал
сейфы, поглаживал их двери и полированные огромные колеса. Наконец, он
вытащил из внутреннего кармана связку отмычек и начал осторожно возиться у
одного из самых больших сейфов. Любка заворожено глядел, как ловкие,
тренированные руки проделывают сложные, непонятные движения. Снова пробили
часы в отдаленном кабинете. Ворот рубахи Седого потемнел от пота. Послышался
чуть слышный щелчок, и массивная дверь сейфа стала плавно отворяться Вдруг в
эту мертвую тишину ворвался новый тревожный звук: где-то внизу вопила