"Теодор Гладков, Лука Кизя. Ковпак ("Жизнь замечательных людей" #524) " - читать интересную книгу автора

надумал я помочь твоим по-родственному...
Парень удивленно вскинул глаза. Хозяин засмеялся:
- Чего всполошился-то? Хлопец ты ничего себе, башкою бог не обидел,
руки не глиняные. Чем не зять! Старшую мою берешь, что ли?
Так вот в чем дело! Фесак метит его в зятья! Тогда все ясно. Отсюда и
хлопоты по Сидоровым делам, и странная купеческая забота о родительской
хате. Все это так, но и то правда, что хозяйское предложение не столь уж
худо, если учесть, что Сидор неравнодушен к дочери Фесака, однако не к
старшей - дурнушке со сварливым нравом и недобрым языком, а к
младшей -хорошенькой и приветливой Насте.
- Спасибо, Микола Павлович, за честь, - поклонился хлопец, - но мне
Настя люба...
- Что-о-о?! - Фесак сразу помрачнел, словно туча. - Я тебе о чем
толкую, а? Какая такая Настя?
- Да мы... - Сидор махнул рукой безнадежно. Разве втолкуешь хозяину...
Подумаешь, скажет, любовь!
- "Мы, мы..." - передразнил Фесак. - Ни черта ты не смыслишь в
собственной своей пользе, ясно? Где это видано младшую вперед старшей
выдавать?
- Воля ваша, - с горечью ответил Сидор.
- То-то и оно, - уже мягче заметил Фесак. - Ладно, дело не к спеху.
Поживем - увидим.
Сидор молчал...
А хата получилась недурная, по-фесаковски поставленная: добротная, под
жестью, просторная. Как же: хозяин, можно сказать, для себя же и старался.
Да перестарался...
Сидору шел уже восемнадцатый год. Окреп, возмужал. По хозяевым
поручениям уже самостоятельно и за товаром ездил. Партии, правда, брал
малые, но все ж, что ни говори, для этого надобно умение и расторопность, и
дело знать, и глаз добрый иметь, и с людьми ладить. Все это было у Сидора в
достатке, потому и полагался на своего приказчика Фесак без опаски. Но с
каждым днем хозяйское доверие все больше тяготило Сидора, да и оборачивалось
оно иной раз смертельным риском.
Послал его как-то Фесак в Ахтырку к тамошним оптовикам за товаром. В
дорогу Сидор отправился на бричке, запряженной норовистым жеребчиком.
Строптивый нрав конька умел одним словом укрощать только приказчик, никого
другого жеребчик не признавал. До места добрался благополучно, получил
товар, быстро и сноровисто упаковал его, накрыл брезентом, перехватил
надежной веревкой и отправился себе восвояси. Конек трусит неторопливо,
возница безмятежно растянулся поверх поклажи, но все же - осторожность не
помешает -
подсунул руку под туго натянутую обвязку из веревок.
Сколько времени так продолжалось - не заметил Сидор, но полупривстал на
локте, чтоб сменить затекшую руку, глянул вперед и обмер на миг. Чернеют на
дороге несколько силуэтов. Дядьки какие-то. Явно выжидают, когда бричка
приблизится. Пересилил страх Сидор, напрягся, подхватил до того свободно
брошенные вожжи.
Понятливый конек словно только того и ждал. Встряхнул окрестную тишину
раскатистым ржанием и рванул! Понес вихрем. Те, на дороге, едва успели
шарахнуться в сторону перед самой мордой бешено мчащегося коня. Один,