"Сергей Гладкий, Джузеппе Фьюмара. Операция 'Бальденич' " - читать интересную книгу автора

меня, бежавшего по высокой луговой траве, никто не обратил внимания - за
мной торопились Павел и Иван. Вдоль каменного забора мы добежали до городка.
Решили передохнуть, а затем идти в первую же открытую калитку. Три дня мы не
ели. Сил нет. Может быть, это уже Россия? Хотя надпись на станции, я
заметил, сделана латинскими буквами. Не успел только прочитать ее. Но немцы
под Киевом свои таблички с названиями сел вешали - сам видел.
Идем цепочкой. Впереди я, за мной Кузнецов Иван - мой тезка. Все
мы были в оборванной одежде. Оружия нет. Кто в доме, не знаем. Но голод не
тетка. Я открыл дверь. Смотрю, к нам спиной сидит у камина пожилая женщина,
завернутая в платок, и вяжет что-то крючком. Я спросил: "Мамаша, что-нибудь
есть перекусить? Мы пленные". Она, всплеснув, как все, русские, руками,
ответила: "Заходите в дом и закройте дверь. Так теплее будет. Садитесь". -
Она указала на места у стола, посмотрела на нас и пошла на кухню.
Мы обрадовались. К своим попали, это здорово. Теперь ближе к
фронту.
На столе появились суп и макароны. Но ложки были тяжелые,
необычные. Кружки тоже. Усаживая, старушка спокойно сказала:
- Это станция Тренто в Италии.
Мы с ложками у рта, с вытянутыми лицами так и застыли. Я подумал:
"Вот тебе и Россия". Но каких чудес не бывает: попали в Италию, а встретили
русскую!
- Да-да, милые земляки, - назвала она нас так с едва заметным
нерусским акцентом. - Я русская.
Она, оказывается, еще в 1915 году вышла замуж за итальянца, с
которым в те годы познакомилась. Я слушал и не заметил, как стол опустел, и
на скатерти появилась маленькая, вырванная из итальянского учебника, карта
страны. Наша землячка надела очки и карандашом показала нам дорогу не прямо
на восток, а через горы, вначале к перевалам в Югославию. "А оттуда уже и
Россия близко", - сказала она. А вот места, откуда мы бежали, на карте так и
не нашли.
- Там югославам помогают русские, - сказала старушка. А англичане
и американцы сейчас на юге Италии высадились. Уже четыре дня как открылся
фронт.
Теперь нам было ясно, почему мы не доехали до России, - немцы
посылали подкрепления на юг Италии.
- Но в горах трудно, - предупредила нас старушка. - Там весной
лежит еще снег - заносы и почти нет дорог.
Нам ничего другого не оставалось делать, как отблагодарить хозяйку
за хлеб-соль и идти дальше. Только я встал, как в окно увидел человека в
форменном мундире.
- Немец!.. Схватим его! Вы станьте за дверью, - сказал я Кузнецову
и Орлову, а сам сел за стол. Хозяйка застыла в испуге. Она боялась слово
сказать. За укрывательство советских пленных у них казнили.
Я сел к столу, чтобы немец спокойно вошел в дом. На Ивана
Кузнецова я надеялся больше. Павел был совсем юный. Дверь открылась. Вошел
человек в форме, но форма его была не солдатская, слишком зеленая. Он
спросил что-то хозяйку, я ничего не понял, только повернулся и встал. А
Кузнецов тут же вышел из-за двери и закрыл рукой этому человеку рот. Павел
быстро и ловко вытащил пистолет из-за его пояса и направил на гостя. Мы
посмотрели на хозяйку.