"Федор Васильевич Гладков. Вольница (Повесть о детстве-2)" - читать интересную книгу автора

Он сразу же мне не понравился: чем-то напоминал нашего старосту
Пантелея. Особенно неприятны были жесткие, как проволока, волосы в бороде,
мясистые губы и маленькие недобрые глаза, спрятанные в опухших синих веках.
Мать застыла на месте и пугливо озиралась. Она, вероятно, тоже
почувствовала хозяйскую неприветливость и жесткий нрав Павла Ивановича.
Из избенки с плаксивым криком выбежала маленькая женщина, а за ней -
девочка моих лет.
- Милые вы мои!.. Сроднички дорогие! - с жалкой радостью кричала
женщина. - Настенька! Вася! Радость-то какая!.. Дунярка, дочка, привечай
гостей-то!..
Она бросилась на шею матери и заплакала. Заплакала и мать. А девочка
обхватила меня за шею и стала целовать и в губы, и в щеки, и в глаза и тоже
кричала причитая:
- Кудряшок-то какой! От тебя соломкой пахнет... Чай, мы тоже с тобой
сроднички.
И так же бойко, с причитаньями, бросилась к матери:
- Здорово, тетенька Настя!.. Радость-то какая! А у маменьки сердце
чуяло: вчера два раза ножик с вилкой нечаянно на пол роняла. Вот оно и есть
нечаянные гости.
А Манюшка, низенькая, с крошечным лицом, как у ребенка, простоволосая,
со слезной улыбочкой, кидалась ко мне, потом опять к матери и задыхалась от
счастья:
- Родные вы мои, сладкие вы мои! Как это вас господь надоумил к нам
приехать? Тетушке-то Анне я ведь родная племянница. Как ее здоровье-то?
Дядюшка Фома, чай, такой же домовитый да рачительный. Как это он вас
отпустил-то? Знать, не к добру да не к славе сейчас в деревне... Ах, ангел
мой беленький! - вцепилась она в меня, истекая нежностью. - Кудерышки-то как
вьются! Вырос-то какой большой! Ну, идите, идите к нам в горницу! Настенька,
давай, девынька, добро ваше в избенку перетаскаем. Идите, идите в горенку!
Дунярка, веди гостей-то!
Рыжеволосая, босоногая Дунярка схватила меня за руку и потащила к своей
избушке.
- У нас с мамынькой - вольготно. Мы с ней чалки крутим. Это воблу на
них нанизывают и на вешела подвешивают. Крутим-крутим и песни поем.
Избушка была очень старенькая, с гнилой тесовой крышей. Маленькая дверь
в сенцы тоже была гнилая и дырявая и пронзительно визжала в петлях. В сенцах
так смердило гнилой рыбой, что я задохнулся, и у меня закружилась голова. В
полумраке гирляндами висела растерзанная рыба.
Мы вошли в маленькую, светлую и чистенькую комнатку. На белых стенах
были приклеены бумажки от карамелек, фотографии в тоненьких рамочках. На
передней стене, между окнами, висел длинный жгут из мочальных веревочек, а
на полу лежал ворох мочал, свернутых в толстые мотки. Налево, у стены,
стояла старая деревянная кровать, покрытая лоскутным одеялом. У старинной
иконы богородицы и большого медного осьмиконечного креста в переднем углу
теплилась лампадка. В этом же углу был стол, покрытый серой деревенской
скатертью, а на нем стояла посредине деревянная солоница в виде саней с
причудливо вырезанной кареткой;
- Вот в какой горнице мы с мамынькой живем! - похвасталась Дунярка. -
Страсть я люблю нашу комнату убирать! Погляди-ка, какие картинки. Это я все
по улицам насобирала.