"Федор Васильевич Гладков. Вольница (Повесть о детстве-2)" - читать интересную книгу автора

людей, остановился перед Пустобаевым.
- Прошу вас, господин Пустобаев, не делать беспорядков на моем
пароходе. Народ вам не забава. Будьте любезны удалиться на берег.
И, повернувшись спиной к Пустобаеву, строго набросился на какого-то
черноусого человека в белом кителе:
- Вы кто здесь? Дежурный помощник? Как вы смели допустить этот
кавардак? Да еще зубы скалите? Матросы, пропускайте пассажиров! Проходите на
пристань, господин Пустобаев, на пароход вы не будете допущены.
- Тишка! - взвыл Пустобаев. - Кто тебя в люди вывел? Сколько лет ты у
меня шестеркой был?
- Я вам не Тишка, господин Пустобаев! - спокойно, с гордым достоинством
оборвал его капитан. - Я здесь командир парохода. А вы для меня такой же
пассажир, как и другие.
Толпа ринулась вверх по сходням и вышвырнула Пустобаева с его парнями и
бабенкой на пристань. Скоро он появился на балконе второго этажа и зарычал
оттуда похохатывая:
- Тихон! Капитан! Люблю смелых людей. Молодец, капитан! Я тебя когда-то
прогнал за твою дерзость... а знал: цены тебе нет. За твою правду я тебя в
шею выгнал, потому правда мне твоя - во вред и убыток. Где честно, там
тесно. Тебя и отсюда выгонят. Вот скажу кому надо, и - ффу! - нет тебя.
Капитан уже добродушно открикивался ему снизу:
- Вы до такого самоунижения не дойдете, Прокофий Иваныч. А за честность
и правду вы меня уважаете.
- Держи про себя свою правду, капитан. Ты - слуга, а слуга не правде
служит, а хозяину. Этой твоей правде грош цена, а она удавит тебя.
Погибнешь, Тихон, лишний раз толкую тебе. Твоя правда - волчий билет.
- За правду напрасно не гибнут, Прокофий Иваныч. Правда драку любит.
- А толк-от какой? Ни пользы, ни славы... Лучше уж турманом жизнь
прочертить.
- Разгул, Прокофий Иваныч, совести не убивает, только ум мутит, а с
похмелья голова болит.
- Гуляй с нами, Тихон. Бабенка тут под руку попалась... Эх, ядреная
змея!
- Не могу, Прокофий Иваныч. Долг прежде всего: пароход без меня -
сирота.
- Ух, будь все, анафема, проклято! У тебя долг, а у меня что? У меня -
почем селедка и балык.
Больше я не слышал их голосов: мы с отцом вышли на пристань, а потом
спустились по другим, очень длинным сходням на берег. Пассажиры с мешками на
плечах, бабы с ребятишками, старики и старухи, похожие на странников, хорошо
одетые господа, носильщики в белых фартуках - вся эта вереница людей
торопилась на берег. А на пологом съезде, под крутым откосом с длинными
лестницами стояли пролетки и фаэтоны. Извозчики в синих пухлых поддевках
сидели на козлах и ласковым фальцетом покрикивали:
- Пожалте-с, пожалте-с! Прокатим с шиком. Прикажите-с!
И лихо подкатывали к господам. Баре садились важно, чопорно, а
носильщики укладывали чемоданы и узлы на другую пролетку. Когда мы с отцом
проходили по песчаному берегу к базару, где кучами лежали арбузы, а на
лотках - огромные белые караваи, жареные куры, яйца, колбасы, огурцы и
всякая всячина, я увидел, как несколько извозчиков с перепуганно-жадными