"Федор Васильевич Гладков. Повесть о детстве" - читать интересную книгу автора

- Нашу семью ц при дворе из всех отличали.
- А дядя-то Фома, говорят, скоморохом был.
- Да ведь при барах все скоморохами были, да не все короткие кнуты
плели.
Эта загадочная фраза ставила всех в тупик. И мужики трудно почесывались.
Но когда дедушка обращался с ним, как с недоумком, и порывался его
бить, он оскорблялся злопамятно и мрачно, уходил, как бирюк в берлогу, и
был страшен в молчании своем и замкнутости.


V


Каждый день заходили к нам шабры - заходили как будто по нужде: то
призанять ведро пшена или мучицы до помола, то взять гнедка, чтобы отвезти
рожь на мельницу.
Они садились на лавку поодаль и калякали о своих невзгодах и
деревенских делах. Мужики считали деда умным и знающим стариком: он не
только прожил трудную жизнь, но и на стороне в разных местах бывал -
извозничал и наблюдал, как живут люди в других уездах и губерниях. Он
старик хитрый, осмотрительный: сто раз обдумает, сто раз проверит да
примерит. И о чем бы ни говорили мужики, все разговоры сводились к
"земле", к "аренде", к тому, что "жить не при чем"... Приходили обычно
шабры нашего порядка и родственники. Чаще всех вваливался краснобородый
Серега Каляганов в рваном полушубке, в облезлой шапке, в растоптанных
валенках. Он нехотя крестился и кланялся иконам и сразу же мычал
простуженным голосом:
- А я с докукой к тебе, дядя Фома. Где тонко, там и рвется. Без
молотила череном хлеба не намолотишь, а нужду не взнуздаешь. Без шабров и
куска до рта не донесешь. За пилой пришел к тебе, дядя Фома: хочу прясло
ломать да дров нарубить. Топить нечем. - И мрачно шутил: - Может, к весне
и избу по венцу разберу да в печке пожгу. А на пасху приходите хоровод
круг печки-то водить.
Он крутил красноволосой головой, и глаза у него наливались злостью.
- Эх, такая назола, шабры, такая нужда! И голы, и босы, и есть
нечего... А наш-то настоятель, Митрий Стоднев, совсем жилы вымотал... Долг
на копейку, а работаешь ему на целковый. День-деньской на него трубишь, а
семейство с голоду дохнет. Хотел на барский двор на поденную наняться - не
пускает. Отработай свой долг, бает, тогда иди на все четыре стороны. А как
отработаешь, когда нужда-то в тенеты гонкт?..
И он нехорошо ругался, но бабушка совестила его:
- А ты постыдился бы, Сергей, дурные-то слова бросать. Гоже ли при
девке да при малолетках-то!.. У нас сроду в избе-то черного слова не
слыхали... Молиться надо, а ты с собой свору бесов приводишь. Вот бог-то
тебя и наказывает!..
Серега угрюмо ухмылялся и злобно рычал:
- Мне, тетка Анна, молиться неколи: меня по бедности бог Митрию
Стодневу в батраки загнал. Обо мне бог-то не помнит. Хоть лоб расшиби - не
услышит. На мне только один грех - бабу свою колочу, больше мне не на ком
горе срывать.