"Федор Гладков. Зеленя (Рассказ про войну)" - читать интересную книгу автора

перекликались голоса женщин и детей, ревел грудной ребенок.
Калитка была заперта. Титка прыгнул на забор и оседлал его, но сразу
же отпрянул назад. С дрючком в руках бежал к нему волосатый казак и хрипло
рычал матерщину.
Титка спрыгнул на улицу, и в то же мгновение дрючок ударился о
верхний край забора и пролетел над его головой. Он опять побежал, держась
близко к огороже, не пытаясь забегать во дворы. Был он один, окруженный
врагами. Они еще не пришли, но были уже всюду.
Стрельба шла по окраинам. Изредка стреляли где-то на улице - может
быть, из засады.
Впереди, из переулка, выбежал хромой лысый человек с ребенком на
руках. Вслед за ним на лошади выскочил черкес в огромной лохматой папахе,
с белой повязкой наискось. Он настиг лысого человека и со всего размаху
ударил его по голове. Ребенок полетел на землю. Человек пробежал два-три
шага, грузно осел вниз и свернулся калачиком. Черкес все еще держал на
отлете запачканную кровью шашку, вертел измученную, бесившуюся лошадь на
одном месте, зорко смотрел во все стороны, как ястреб, и искал чего-то в
пустой жуткой улице.
Титка прижался в уголке палисадника маленькой хатки. Он присел на
корточки, прилепившись лицом к частоколу, и не спускал глаз с верхового.
Лошадь юлой завертелась на месте, поднялась на дыбы и сделала большой
прыжок в сторону, где лежал Титка. Оскалив зубы, черкес рванул поводьями,
остановился и опять хищно и пьяно осмотрелся вокруг, потом повернул
лошадь, ударил ее шашкой по боку, и она галопом скрылась в переулке.
Близкий к обмороку, Титка выполз из засады и, скрючившись, опять побежал
вдоль улицы, прилипая к забору. Из-за угла переулка он посмотрел в ту
сторону, куда скрылся черкес. Вдали тусклым пламенем горела пыль, и в ее
облаках бешено носились поперек улицы, навстречу друг другу, еще человек
пять конников в таких же самых шапках и с шашками на отлете.
Далеко, в конце улицы, черкесы охотились за людьми. Ослепительно
вспыхивали шашки на солнце.
На вагоне начался пожар. Горело в трех местах в одном квартале.
Долетел одинокий исступленный женский визг, повторился раза два и замолк.
В той же стороне раздалось несколько одиночных выстрелов, и опять все
смолкло, и в станице стало так же неподвижно и мертво, как ночью. Выли и
истерически тявкали собаки. Звенела дробно перестрелка.
Титка повернул в переулок, перебежал улицу и прыгнул в пустой двор,
заросший мелкими акациями. Как слепой, он споткнулся о свинью, и она
пронзительно завизжала. Он не заметил, как залез в закуту, и не
почувствовал вонючей грязи, в которую он погрузился и плечом и коленями.


6

Первое время ему казалось, что он в безопасности. В закуте было
темно, и звуки долетали сюда отрывисто и глухо. Раскатисто ахали одиночные
выстрелы, и во весь опор далеко топотали лошади.
Рубашка и штаны пропитались вонючей жидкостью, и было очень неудобно
лежать. Сапоги его высовывались наружу, и когда он заметил это, ему стало
опять страшно. Он хотел скорчиться в комочек, чтобы втянуть ноги в норку,