"Анатолий Гладилин. Жулики, добро пожаловать во Францию!" - читать интересную книгу автора

СМИ? Плохо, месье-дам, живется преступникам во французских тюрьмах! Тюрьмы
переполнены.


Некоторые факты биографии

У меня впечатление, что больше всего оплакивают распад Советского Союза
не советские пенсионеры, а французские левые. Для них это крушение великой
мечты о государстве равенства, братства и социальной справедливости. Спорить
с французскими леваками, которые по-прежнему дают уроки политкорректности
всей стране, бессмысленно. Во Франции крайне непопулярно быть правым. Все
французские правые, кроме Ле Пена, смущенно называют себя либералами и
втайне мечтают прославиться левыми реформами. Мне почему-то кажется, что
лидер правых, Жак Ширак, так и не добился исполнения своей главной мечты.
Разумеется, основного он добился, стал президентом, переизбран на второй
срок. Однако, повторяю, у меня ощущение - может быть, ошибочное, что Жаку
Шираку хотелось бы для полного счастья (такая розовая химера!) посидеть хотя
бы несколько дней в кабинете Роберта Ю. на площади полковника Фабиана. Для
справки: на площади полковника Фабиана находится ЦК Французской компартии.
Ладно, уйдем от полемики. Я прожил сорок лет в стране победившего
социализма. Вот некоторые воспоминания о моих школьных годах.
Кончилась война. Я учусь в 73-й школе, в Серебряном переулке. Чтобы
дойти из дома до школы мне надо пересечь Гоголевский бульвар и Арбат. Утром,
чтоб сэкономить время, я иду проходными дворами. После школы стараюсь их
избегать. Местные ребята поймают - побьют. В каждом переулке была своя
банда. У нас почему-то все боялись ребят с Мало-Власьевского. В нашем классе
абсолютное социальное равенство: все бедны, все живут в коммунальных
квартирах, всем в школе на завтрак дают баранку и чай. И бесконечные драки:
драки в коридорах, драки на переменках, драки после уроков в школьном дворе.
Как я теперь понимаю, школа наша была относительно спокойная, то есть
дрались без ножей и без еще более коварного оружия - "писок" (писка - это
тонкое лезвие бритвы, которое зажимали между пальцами и "расписывали" лицо
противника). А вот про Марьину Рощу рассказывали, что там огольцы приносят в
школу даже пистолеты...
Постепенно в каждом классе происходило естественное разделение на две
категории: тех, кто бьет, и тех, кого бьют. Били, как правило, хороших
учеников, которые сидели на передних партах. Била, как правило, "камчатка" -
то есть задние парты, где обосновались рослые, ленивые ребята и
второгодники.
Поясняю, разжевываю для мадамов и месье: у нас не было и не могло быть
никаких социальных или расовых конфликтов, никого не привозили в школу на
служебной машине, а негров, китайцев, арабов и индейцев мы видели только в
кино. Просто с помощью битья плохие ученики ставили отличников на место,
чтоб те не зазнавалась. То есть брали своеобразный реванш за свои двойки и
колы.
Не очень уверен, что месье и мадамы поняли, но продолжаю. Когда
негласное разделение на "классы" было признано всеми, драки прекратились.
Разве что заедут кому-нибудь, кого положено бить, по роже. Не сильно, для
порядка, для плезира. Если же кто-то начинал бунтовать, то его вызывали
"стыкаться". Стыкаться - драка на заднем дворе школы, при большом стечении