"Роберт Джирарди. Неправильный Дойл" - читать интересную книгу автора

плечи и глазные впадины на бюсте какого-то забытого юриста были покрыты
тонким слоем пыли.
- Ну что ж, вот вы и вернулись из Испании, - наконец произнес Слау.
- Да.
- Насовсем? - спросил Слау, и что-то в тоне его голоса заставило Дойла
насторожиться.
- Более или менее, - ответил Дойл.
- Мы с женой провели в Испании медовый месяц, - хрипло прошептал
Уиткомб. - Это было перед самой войной. Мы приплыли на старой "Нормандии" в
Гавр и на поезде проехали по Франции...
- Не думаю, что мистеру Дойлу интересны ваши воспоминания, Фой, -
прервал его Слау.
- Нет, продолжайте, пожалуйста, мистер Уиткомб, - возразил Дойл. - Как
поживает ваша жена?
- Она умерла, - печально произнес Уиткомб, хотел что-то добавить, но
внезапно принялся кашлять. Сначала кашель был глухим, потом резко усилился и
превратился в отрывистые судороги, которые охватили все его тело.
Дойл терпеливо подождал минуту, потом встревожился.
- Давайте я принесу стакан воды, - предложил он.
Все еще кашляя, Уиткомб отрицательно помотал головой. Скрестив руки на
груди, Слау невозмутимо смотрел, как его партнер краснел, ловя ртом воздух.
Уиткомб издал длинный хрип, после чего ему ненадолго полегчало. Затем
последовал новый взрыв кашля, еще громче, чем первый.
- Фой, я сам разберусь с мистером Дойлом, - громко сказал Уиткомбу
Слау. - Почему бы тебе не принять лекарство?
Уиткомб молча кивнул, все еще кашляя, поднялся из кресла и пошел к
двери. Перед тем как выйти, он обернулся и поднял тощий палец. Этим жестом
он хотел сказать что-то очень важное, может быть предупредить, но Дойл не
смог ничего прочесть в покрасневших глазах старого юриста. Тот отвернулся и
исчез в холле. Его кашель слышался за входной дверью, на дорожке, у лужайки
перед зданием суда, становясь все тише и тише.
Слау нагнулся вперед.
- Это все его легкие, - сказал он, постукивая пальцами по груди.
- Я понял.
- Он, что называется, наполовину на пенсии. Теперь дела большинства
клиентов веду я. Но именно сегодня он захотел прийти, чтобы повидаться с
вами.
- Я очень ценю это, - сказал Дойл. - Этот человек был адвокатом моего
дяди почти пятьдесят лет. И его другом.
Слау нахмурился.
- Ну что ж, теперь перейдем к делу.
- Разумеется, - ответил Дойл.
Слау подошел к заваленному бумагами итальянскому комоду у стены и начал
в них рыться; большой женоподобный зад слегка колыхался в такт его
движениям. Он был настолько круглым, насколько может быть круглым человек.
Не оперный певец, подумал Дойл, а скорее Шалтай-Болтай. Но он знал, что за
плюшевой, рыхлой внешностью этого человека скрывается железная воля.
Слау был этаким редким видом, юристом-самоучкой. Родители неизвестны,
рос в сиротском приюте, затем оказался' в районе Чесапика - по ночам
потрошил кур на конвейере птицефабрики Робертсона в Коулвилле. Потом он