"Наталия Гинзбург. Семейный беседы: Романы, повести, рассказы " - читать интересную книгу автора

Однако я не всегда поддавалась на ее уговоры.
- Не знаю, что скажет моя хозяйка! Сейчас у хозяйки спрошусь, -
говорила мать по телефону подругам.
Она стала называть меня "моя хозяйка", поскольку от меня теперь
зависело, что мы будем делать после обеда - пойдем в кино или нет.
- Мне все надоело! - плакалась мать. - В этом доме нечего, ну просто
нечего делать! Все разъехались. Тоска зеленая!
- А все потому, - говорил отец, - что нет внутренней жизни. Вот у тебя
и тоска.
- Мой Мариолино! - восклицала мать. - Слава богу, сегодня суббота и
приедет мой Мариолино!
В самом деле Марио являлся почти каждую субботу. В комнате, где спал
Феррари, он клал чемодан на кровать и любовно вынимал оттуда шелковую
пижаму, мыло, сафьяновые домашние туфли; он был большой франт и покупал себе
красивые костюмы из английской шерсти.
- Чистая шерсть, Лидия, - говорила мать, поглаживая материю. - Что ж, и
тебе есть в чем на люди показаться! - добавляла она, повторяя присказку моей
тетки по матери, Друзиллы.
Марио все еще твердил "сало лежало немало", подсаживаясь ко мне и
матери в гостиной и поглаживая себя по щекам, но потом сразу же шел к
телефону, вполголоса назначал какие-то таинственные свидания.
- Пока, мама! - доносилось из прихожей, и мы его уже не видели до
ужина.
Своих друзей Марио редко приводил домой, а если и приводил, то
запирался с ними у себя в комнате. Друзья его держались деловито и
озабоченно, и Марио тоже всегда держался деловито и озабоченно: казалось, он
думает только о карьере и больше ни о чем. Он позабыл о Терни и читал теперь
не Пруста или Верлена, а лишь книги по экономике. Каникулы он проводил за
границей, на море. С нами в горы ездить совсем перестал. Он сделался очень
самостоятельным, и мы порой даже не знали толком, где он находится.
- Где Марио? - спрашивал отец, когда от Марио долго не было писем. -
Где его черти носят, этого осла!
Правда, Паола нам докладывала, что Марио часто ездит в Швейцарию, но не
для того, чтобы кататься на лыжах. Он ни разу не вставал на лыжи с тех пор,
как уехал из дому. В Швейцарии у него была любовница, худющая как жердь, и
весу в ней было не больше тридцати пяти килограммов: Марио признавал только
очень худых и очень элегантных женщин. Нынешняя пассия, рассказывала Паола,
принимает ванну два или три раза в день. Впрочем, и Марио только и делал,
что мылся, брился и брызгал на себя лавандовой водой: больше всего на свете
он боялся неопрятного вида и дурного запаха. Он был почти так же брезглив,
как бабушка: беря из рук у Наталины кофе, он прежде всего оглядывал чашку со
всех сторон - хорошо ли она вымыта.
- Хорошо бы Марио попалась достойная жена! - мечтательно говорила мать.
Отец немедленно взрывался:
- Какая жена! Этого еще не хватало! Ни о какой женитьбе не может быть и
речи!
Умерла бабушка, и мы поехали во Флоренцию на похороны. Ее похоронили в
семейном склепе рядом с дедушкой Паренте, "бедняжкой Региной" и
многочисленными другими Маргаритами и Регинами.
Отец теперь говорил о ней "бедная моя мама", и слова эти произносил с