"Наталия Гинзбург. Семейный беседы: Романы, повести, рассказы " - читать интересную книгу автора

Лопесы и Терни гор не любили, и мой отец иногда совершал вылазки и
восхождения со своим другом по фамилии Галеотти.
Галеотти жил в деревне Поццуоло с сестрой и племянником. Мать побывала
однажды в этой деревне, очень весело провела время и часто вспоминала о
днях, проведенных в Поццуоло: там были куры и индюшки, а еще потрясающие
обеды. С Адель Разетти, сестрой Галеотти, они очень много гуляли; Адель
сообщала матери названия трав, деревьев, насекомых: в их семье все были
энтомологами и ботаниками. Потом она подарила матери свою картину, на
которой было изображено альпийское озеро; мы повесили ее в столовой. Адель
вставала очень рано, чтобы дать распоряжения фермеру, или заняться
живописью, или пойти на луг "собирать гербарий". Она была маленькая,
худенькая, остроносенькая, всегда в соломенной шляпе.
- Молодчина эта Адель! Рано встает, рисует! Собирает гербарий! -
восхищалась мать; сама она не умела ни рисовать, ни отличить базилик от
цикория.
Мать была ленива, а потому восхищалась деятельными людьми; всякий раз
после того, как виделась с Адель Разетти, она усаживалась за научные книги,
чтобы вычитать что-нибудь о насекомых и растениях, но ей это быстро
надоедало, и она все бросала.
Галеотти навещал нас летом в горах; с ним приходил племянник, сын Адели
и друг моего брата Джино. Бабушка по утрам места себе не находила, все
думала, какое платье надеть.
- Надень серое с пуговками, - советовала мать.
- Нет, Галеотти его уже видел! - И бабушка в отчаянии заламывала руки.
Галеотти никогда не удостаивал бабушку и взглядом: он был занят
разговорами с отцом о подъемах и спусках. А бабушка, несмотря на свои
волнения по поводу "вчерашнего платья", на самом деле Галеотти не очень-то
жаловала - считала грубым, неотесанным и боялась, что в горах он заведет
отца в какое-нибудь опасное место.
Племянника Галеотти звали Франко Разетти. Он изучал физику, но тоже был
помешан на сборе насекомых, минералов и заразил этим Джино. С гор они
притаскивали образчики мха, завернутые в носовой платок, дохлых жуков и
различные кристаллы - ими был набит весь рюкзак. Франко Разетти за столом не
умолкая говорил о физике, геологии и насекомых и все время катал по скатерти
хлебные шарики. У него были острые, как у матери, подбородок и нос, а под
носом щеточка усов; кожа у него, словно у ящерицы, отливала зеленым.
- Очень умен, - говорил о нем мой отец. - Но такой сухарь! Ученый
сухарь!
Однако этот "ученый сухарь" как-то раз написал стихотворение; это
произошло, когда они с Джино, спускаясь с гор, укрылись в заброшенной
хижине, чтобы переждать дождь.


Дождь сыплет, монотонный и упорный,
Из-за хребтов надвинулся стеною,
И зелень трав, и тьму ущелий черных
Покрыв однообразной пеленою.


Джино стихов не писал и не любил ни поэзию, ни прозу. Но это