"Наталия Гинзбург. Семейный беседы: Романы, повести, рассказы " - читать интересную книгу автора

свитеров и платьев - от легких до шерстяных, а потом только и делала, что
переодевалась при малейших изменениях погоды.
- Никогда не могу одеться по погоде, - говорила она.
- Как мне надоели твои жалобы на жару и на холод! - возмущался отец. -
Тебе лишь бы ворчать.
По утрам у меня, как правило, не было аппетита. Молоко я ненавидела.
"Медзорадо " - еще больше. Однако матери было известно, что у Фрэнсис я на
полдник послушно выпивала молоко, и у Терни тоже. На самом деле я пила его с
не меньшим отвращением, чем дома, просто у чужих неудобно было отказываться.
А мать решила, что у Фрэнсис мне молоко нравится. Поэтому, когда дома я
отодвигала от себя чашку молока, мать начинала меня уговаривать:
- Но его же принесли от Фрэнсис! Это от ее коровы!
Она внушала мне, что за этим молоком посылали к Фрэнсис, что у Фрэнсис
своя корова и молоко они покупают не у молочника, а каждый день получают из
имений в Нормандии, из деревни Груше.
- Это молоко из Груше! Лучо его тоже пьет!
Мать довольно долго меня обхаживала с этим молоком, но, поскольку я
решительно отказывалась его пить, Наталине в конце концов приходилось варить
мне овощной суп.
Хотя по возрасту мне уже было пора в школу, но меня туда не пускали:
отец говорил, что школа - рассадник инфекции. По той же причине мои братья
также прошли начальную школу на дому, с репетиторами. Мне же уроки давала
мать. Арифметика мне не давалась: я никак не могла усвоить таблицу
умножения. Мать выбивалась из сил. Приносила из сада камешки или доставала
конфеты и раскладывала их на столе. В нашем доме не ели конфет: отец
говорил, что от них портятся зубы, и мы никогда не держали ни шоколада, ни
других сладостей, потому что есть "не за столом" было запрещено. Из сладкого
ели только (и то всегда за столом) "хворост", который научила нас печь
какая-то немка; из экономии этот "хворост" делали так часто, что мы его уже
видеть больше не могли. Было еще одно сладкое блюдо, его готовила Наталина,
и называлось оно "пирожное Грессоне", может потому, что Наталина научилась
его делать, когда мы были в Грессоне, в горах.
Конфеты мать покупала только для того, чтобы научить меня арифметике.
Но во мне камешки и конфеты, связанные с арифметикой, вызывали одно
отвращение. Для изучения современной методики мать подписалась на
педагогический журнал под названием "Право и школа". Не знаю, что она
почерпнула из этого журнала по части методики, скорее всего - ничего, однако
отыскала там стихотворение, которое очень ей нравилось, она часто читала его
моим братьям:


Друзья, восславим хором
Красавицу синьору,
Своей прелестной ручкой
Она творит добро.


Обучая меня географии, мать рассказывала о всех странах, где в юности
побывал отец. Он был в Индии, где заболел холерой и вроде бы желтой
лихорадкой, был также в Германии и Голландии. Затем отправился на