"Лев Владимирович Гинзбург. Бездна " - читать интересную книгу автора

психологическая новелла, я ее здесь изложу.
...В Севастополе его подобрали, привезли в немецкий госпиталь, и это
было удивительно, потому что Еськов слышал, что немцы убивают пленных на
месте. Он пролежал несколько дней, его лечили, давали кое-какую еду. Палату
обходил врач в фуражке с кокардой, изображавшей череп. Еськов рассмеялся:
вспомнил, что врачей иногда в шутку называют "помощниками смерти". Он еще не
знал, что здесь эта шутка приобретает совсем иной смысл: госпиталь находился
в ведении службы безопасности - СД.
На шестой день выздоравливающих построили в колонну, повели пешком в
Симферополь. На тридцатом километре колонна остановилась. Офицер сказал:
- Кому трудно идти, будет доставлен на подводах.
Сразу же объявились желающие. Их отвели за обочину дороги и
расстреляли.
Из двухсот человек до Симферополя дошло пятьдесят.
Еськов был среди них.
Спасение пришло неожиданно: в лагерной канцелярии стали составлять
списки уроженцев близлежащих [83] районов - Крыма, Ставрополья, Кубани - для
отправки на сельскохозяйственные работы по месту жительства.
Еськов, узнав об этом, прибежал в канцелярию, заявил, что он родом из
Ставрополя. Ему ответили, что он скоро поедет домой, надо будет только
немного послужить в "русском взводе" - караульная служба, охрана объектов:
такое здесь правило. Сперва самая мысль о том, чтобы служить немцам,
показалась чудовищной. Он уже в душе, в воображении своем, отвечал гневным
отказом; это длилось секунду, пока он в душе произносил речь, а сам взял
ручку, расписался в расписке и снова стал рисовать картину, как, получив от
немцев оружие, перебьет охрану, взорвет какой-нибудь склад - и вот, во главе
батальона военнопленных, он переходит линию фронта и... и...
Его одели в немецкую форму, на рукав нашили черную ленту с надписью:
"Зондеркоманда СС 10-а".
Первые дни особенного ничего не было: занятия - строевая подготовка,
топография - движение по азимуту, стрельба. Заставляли разучивать немецкие
песни, русскими буквами он записывал: "Ин ай-нем грю-нен заль-де да штейт
дес фёр-стерс хауз".
Пришел немец, стал проводить по-русски беседу, тема - "Речь фюрера
Гитлера от 26-го числа...". Тема на завтра - "Мать и дитя в новой
Германии"...
Роздал брошюрку "Зверства ОГПУ".
Еськов все это воспринимал как сон, но постепенно стал привыкать,
понял, что теперь ему одна будет дорога - с немцами.
А потом - однажды утром - их, со взвода человек шесть, вызвали,
погрузили в машину с червовой [84] десяткой на кузове, и Еськов,
ужаснувшись, подумал, что везут их всех на расстрел. Но когда прибыли на
место и получили винтовки, успокоился, да ненадолго, потому что вскоре
прибыли другие машины, откуда стали выгружать арестованных, и он понял, что
не его будут расстреливать, а ему самому придется расстреливать других. И он
стоял, и трясся, и хотел одного - чтобы скорее все это началось и скорее
кончилось. И он услышал, как взводный сказал: "У кого слабое сердце, пусть
становится на их место".
Но он уже решил, что стрелять по людям не будет, может быть, вообще не
будет стрелять, а так для виду - только вскинет винтовку или, в крайнем