"Лев Владимирович Гинзбург. Бездна " - читать интересную книгу автора

надписью: "В этом колодце немецко-фашистскйе захватчики утопили столько-то
(следует цифра) советских патриотов, жителей деревни Костюковичи".
В июле 1943 года Кристман во главе зондеркоманды направился сюда из
Мозыря - выехали ночью по боевой тревоге на автомашинах, с собой везли
45-миллиметровую противотанковую пушку. Задумана была большая операция. [56]
Прибыли к утру, в полутора километрах от деревни остановились и
увидели, что из Костюкозичей по направлению к лесу толпами бегут люди.
Кристман, оценив обстановку, понял, что людей не догонишь, а забираться
в лес он из-за партизан не решался, поэтому приказал развернуть орудие, -
снаряды попадали прямо в толпу, много женщин и детей было убито, почти никто
не ушел. После этого деревню оцепили, Кристман с эсэсовцами-офицерами и
взводом солдат вошли в деревню, и тут снова разделись крики, заметались
жители, поднялась стрельба...
Один из участников этой операции, стоявший тогда в оцеплении, на
допросе вспоминал:
"...Через некоторое время нас с оцепления сняли. Когда я вошел в село,
то увидел, что в одном месте была собрана небольшая группа людей,
предназначенных для отправки в Германию, остальных - также группами -
согнали к колодцам. У одного из колодцев стояло человек пятьдесят - женщины,
старики, дети, причем среди детей были и грудные, которых матери держали на
руках. Вся эта группа волновалась, кричала, плакала. Кое-кто пытался
вырваться и уйти, но солдаты их тут же загоняли в толпу. Затем я увидел, как
к этой группе подошел Кристман, отдал распоряжение карателям: что-то кричал,
размахивал руками. Солдаты стали хватать людей, бросать их в колодец, толпа
сопротивлялась, тогда, по команде Кристмана, эсэсовцы начали в упор
расстреливать толпу из автоматов. Люди падали. Кристман рукой указал на
колодец, и туда стали сбрасывать мертвых, раненых и даже тех, кто вовсе не
был ранен, в том числе и детей. [57]
Расправа длилась полтора часа, затем собрали весь скот, выгнали его из
деревни, а деревню сожгли..."
Томка сказала, что об этой операции она кое-что слышала, но
подробностей вспомнить никаких не может.
В начале августа Томка узнала, "будто бы советскими войсками захвачено
несколько карателей и в Краснодаре состоялся над ними суд, где они
показывали на Кристмана, на Раабе, на офицеров, в общем на всю команду. Это
известие вызвало большую тревогу..."
Суд, о котором говорила Томка, был знаменитым в свое время
Краснодарским процессом 1943 года - первым в истории судебным процессом над
фашистами.
Все газеты мира писали об этом процессе, на экранах показывали
документальный фильм. Диктор говорил: "Пусть знают кристманы, герцы,
кровавые палачи из зондеркоманды СС 10-а, что им не уйти от расплаты".
Конкретность в именах, в фактах была тогда чем-то неожиданным. Фашизм
обычно связывали с именами главарей - Гитлера, Геббельса, Гиммлера, Теперь
же вырисовывались лица конкретных исполнителей, участников, составлялся
счет, с указанием, кому и за что придется по этому счету платить.
Этот процесс заставил Кристмана по-новому взглянуть на события.
Привыкший к тому, что все, что он делает, одобрено, разрешено и предписано
законом, он вдруг установил, что существует и другой закон, согласно
которому его действия считаются уголовным преступлением, и что за этим