"Лев Владимирович Гинзбург. Бездна " - читать интересную книгу автора

эта теория мало применима, вербовка агентов и провокаторов здесь проходит с
трудом, может быть оттого, что русские, ввиду своей интеллектуальной
отсталости, не поддаются обычной обработке и продолжают держаться за
большевистские догмы. К тому же картотечный учет и спецпроверка показывали,
что коммунистические элементы не просто вкраплены в население, а составляют
как бы его основу, в то время как лица, проявлявшие активную враждебность
большевистскому режиму, являются исключением. Все это, по существу,
опровергало выводы берлинских экспертов и руководящие инструкции сверху.
Сознание того, что в Берлине ошиблись с выводами, не давало Кристману
покоя. Он не мог допустить, чтобы начальство ошибалось, и считал своим
служебным и патриотическим долгом создать такую обстановку, которая
соответствовала бы выводам "верхов", - иначе говоря, рассуждал так, что
должны быть исправлены не выводы, основанные на неверных фактах, а изменены
сами факты, чтобы выводы оказались в конечном счете правильными.
Поэтому особые надежды он возлагал на четвертую группу зондеркоманды,
которая носила тяжеловесное и малопонятное название: "Группа по оформлению
управления на оккупированной территории". Возглавлял эту группу лейтенант
Юргенсен - Юрьев, высокий седой старик, вступивший в германскую армию еще во
времена гражданской войны, в оккупированном [48] немцами Киеве. Именно эта
группа, совместно с приданной ей ротой вспомогательной полиции, должна была
физически ликвидировать все не угодные "новому порядку" человеческие
контингенты и довести население до того минимума, при котором оно состояло
бы только из благонамеренных лиц... Тем большее удовлетворение Кристман
испытывал, когда удавалось завербовать провокатора, - вот он сидит перед
тобой и сейчас распишется в расписочке, такая давалась бумажка.

ЗАЯВЛЕНИЕ-ОБЯЗАТЕЛЬСТВО

от .... 194... г.
Я, ....... проживающий ..................... даю добровольное
обязательство активно помогать германским властям в деле установления нового
порядка и сообщать обо всех, известных мне лицах, опасных для нового строя.
Мне известно, что за разглашение данного обязательства я буду привлечен к
строгой ответственности.
Подпись ................. . .
Присвоенный псевдоним .....................

А завтра этот человек, еще сгибаясь под тяжестью нового, непривычного
ему бремени (бумажка эта тонны весит), войдет в дом к знакомым, к друзьям и
будет выслушивать всякие вещи, и будет кивать головой в знак согласия, и
даже вставит в разговор иное словцо, а потом придет в кабинет к длинному
большому столу и отрапортует, и глаза-сверла пощекочут его поощрительно...
Среди ближайших сотрудников Кристмана следует упомянуть еще доктора
Герца и заместителя Кристмана - Раабе, который непосредственно руководил
расстрелами и повешениями. Раабе по-своему [49] примечателен тем, что был
когда-то уголовником, мошенником или вором, сидел долгие годы в тюрьме и
вышел на свободу, как только нацисты захватили в Германии власть. Он
отличался прямо-таки фанатической верностью Гитлеру и какой-то
сверхъестественной, до абсурда, исполнительностью. Трудно было даже
представить себе, что этот педантичный службист - в прошлом уголовник.