"Нодар Джин. Повесть об исходе и суете" - читать интересную книгу автора

- Бригады? - еще раз смутился я.
Тот не ответил:
- А мне, откровенно, стыдно: все-таки Харьковский университет... Никто,
конечно, нас тут не слушает... Только старые негры...
- А чего тогда голосишь? - не понял я.
- Тридцатка в день. А у тебя какая специальность?
- Тоже могу переводить.
- Он знает английский! - повернулся зоотехник к хасиду.
- Мазл тов! - улыбнулся тот и показал мне желтые зубы. - А хочешь к
нам?
Вопрос не имел смысла, - только символический: не обладая
специальностью, получаю сходу приглашение на работу! Я ответил на иврите.
Мне захотелось убедить хасида, что, оказав мне доверие, он поступил мудро.
- Есть хасидское предание... - изрек я. - Спросили как-то у Рабби
Авраама Яакова: "Если всякому человеку есть место, отчего же людям так
тесно?" И Рабби отозвался: "Оттого, что каждый хочет занять место другого".
Хасид рассмеялся и обратился к зоотехнику по-английски:
- Он говорит, что твое место - это твое место! - и, повернувшись ко
мне, продолжил на еврейском: - Его место - это твое место, потому что ты
знаешь еще и еврейский... А откуда ты его знаешь?
- Зоотехника? - не понял я.
- Нет, еврейский язык. Ты же из России?
- Его место - это его место! - ответил я и понравился себе. - Сказано:
"Лучше страдать от несправедливости, чем творить ее". А что касается России,
вот что молвил о ней Рабби из Ружина: "Мессия объявится именно в России".
Хасид улыбнулся и перешел на английский:
- А вот еще о России. Любавичер рассказал. Один из хасидов Рабби Мотла
из Чернобыля приехал к своему учителю, но остановился в гостинице. Когда он
молился, повернувшись к стене, за его спиной появился человек и заговорил:
"Дали земные измерил я пядью, но такого изгнания, как в России, не видел!"
- Я это предание знаю, - кивнул я. - Но в нем самое важное - концовка.
Ранний образец сюрреализма.
- Образец чего, говоришь?
- Ну, это когда получается вдруг не простая правда, а самая правдивая.
- А! - догадался хасид. - Это советское, да?
- Нет, - извинился зоотехник, - соцреализм - это другое. Это - когда
пьешь и всем надоедаешь, а сюрреализм - когда принимаешь наркотики, молчишь
и рубишь лес сидя. Потому что лежа неудобней...
Я рассмеялся, а хасид спросил меня:
- Я все равно не понял, но скажи какая там концовка?
- Такая: "Обернулся хасид Рабби Мотла и увидел, что человек, который
сказал про российское изгнание, направился к дому учителя и вошел внутрь. Но
когда он последовал за ним и заглянул в дом, то его там не увидел. И никто
никогда ничего о нем больше не слышал".
- Моя фамилия Шифман, - протянул мне руку хасид. - Я покажу тебя
Любавичеру. Может, у него есть место, на котором нету никого.
- Любавичер - это главный в мире хасид! - шепнул мне зоотехник.
Я думал не о хасидах:
- Спасибо, но мне интереснее Манхэттен! Куда я и еду.
- Сабвеем не советую, - оскорбился Шифман. - Нам, кстати, ехать мимо: