"Нодар Джин. Повесть о глупости и суете" - читать интересную книгу автора

Все у меня и вправду не хуже, чем у приличных людей! Не хуже я, скажем,
своей же жены Любы Краснер. Или возьмем ту же Ирину. Сердце ее, положим, и
принадлежит Траволте, но разве в этом возрасте остальное не достается именно
странникам? А кто я ей, как не странник? Ведь мать ее, Люба, - не жена ведь
она мне! Не Гена же я, в конце концов, не доктор Краснер, не акушер! И
потом - грозился не я, грозилась она! Причем, - серьезно! Ясно, кстати, и
то, что Ирина решилась на этот шаг из любви к свободе. То есть к бунту. А
если есть бунтарь, - значит, есть и несносные условия. И бунтарское чувство,
по моему разумению, грех не поддерживать в людях. Ибо, в конечном счете, оно
и обеспечивает поступательное движение истории!
Выйдя, наконец, на историю, я перекрыл кран, вздохнул и заглянул в
зеркальце, свисавшее со вспотевшей душевой стойки.
- Вполне! - кивнул я себе и перестал терзать свою совесть.
Протерев зеркальце рукой и отодвинув его в сторону, осмотрел себя также
и в профиль. Знакомый рисунок всколыхнул во мне знакомое же чувство,
вовлекшее меня в состояние божественного легкодумия. Тотчас же вспомнилась
облюбованная мысль: Мудрость змеи закабаляет нас, а легкодумие Бога
освобождает...
Из ванной я вышел насвистывая задушевную мелодию из старого фильма:

Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, - негде упасть,
А парень девушку хочет украсть...

6. Причащение к непредвиденному знанию

Остаток дня мы, Краснеры, провели вместе, втроем. Легче всех чувствовал
себя я. Позвонил даже жене и настоял на том, чтобы она взяла у Любы рецепт
пирожного по-ялтински. Причем, уговорил ее немедленно - до моего
возвращения - выпечь пробную партию. Люба вырвала у меня трубку и стала
божиться ей, будто рецепт этот настолько прост, что пробной выпечки не
требуется.
С Геной, однако, беседа у Любы не склеилась. Он звонил раньше, чем я
жене, и пожаловался сперва на кота, который после возвращения хозяйки из
Канады ходит за ним по пятам, урчит и - судя по виду - собирается выцарапать
ему глаз. Потом Гена признался жене, что ее подруга, то есть вернувшаяся из
Канады хозяйка тоже очень злая. Правда, не на на Гену, а на канадского
жениха, которого решила наказать, - и поэтому зазывает его, Гену, в постель.
Если всем нам вместе не найти скорого выхода из этого фарса, объявил Гена,
то он перестанет хозяйке сопротивляться.
"Не смей! - взвизгнула Люба. - Она диссидентка! И болела гонореей!"
"Почему же, твою мать, ты загнала меня сюда?!"- возмутился Гена.
"А потому, - всполошилась Люба, - что обо всем приходится заботиться
мне! И потому еще, что ты не знаешь языка, а образованным и участливым людям
приходится просиживать тут вместо тебя только для того, чтобы сделать нам
хорошо!"
"Не дразни! - пригрозил Гена. - На фиг мы сюда вообще свалили?"
"А ты сам это себе на свою задницу надумал! - снова взвизгнула Люба и
извинилась передо мной за вульгарность слога. - Кто это сверлил мне там уши