"Елена Гилярова. Учитель с царским именем (Ретро-роман. Окончание) ("Дружба народов" № 10 2002)" - читать интересную книгу автора

проскальзывали мимо ее сознания, она перебивала его и продолжала свои
бессвязные излияния. А.П.
говорил с Сергеем и, к своему удивлению, увидел, что парень он
неглупый, серьезный и к матери относится, в общем-то, неплохо, необходимую
работу по дому делает, но характером, видно, пошел в мать, мгновенно
раздражался, на ее крик отвечал тем же, и так они разнообразили свою жизнь
ссорами и примирениями. Когда А.П. и М.И.
поняли, что за всеми этими слезами и жалобами никакой серьезной драмы
нет, они стали спокойнее к ним относиться, без стеснения перебивали
Натальины излияния, приговаривая: ладно, ладно, ничего, скоро помиритесь.
После смерти Марии Ивановны Наталья как-то притихла, но при малейшем
поводе с готовностью начинала рыдать, поэтому А.П. избегал ее, и она
жаловалась соседкам на бесчувственность Лексанпалыча, а то, наоборот,
плача, утверждала, что глаз с него не спускает, чтоб не повесился.
- Поеду в Москву разгонять тоску, - вспомнил привычную присказку А.П.,
прощаясь с Натальей, и, чтобы предотвратить поток слез, торжественно
произнес: - Я надеюсь на тебя, Степановна! Поручаю тебе школу до моего
возвращения!
- Ой, да я все выскоблю, вычищу, приедете - не узнаете! - горячо
пообещала Наталья. - Да вы долго-то там не задерживайтесь, ну ее, эту
Москву!
А.П. с утра направился на рынок, чтобы купить чего-нибудь вкусненького
тетке на прощанье. Огурчики, вишня, малина у нее были свои, а вот черникой
или абрикосами можно было ее порадовать. А.П. шел с легкой душой, принятое
решение словно разгрузило ее от нового уже, московского груза неразрешимых
задач. Чего я, в самом деле? - думал он. - Зачем мне все это нужно, все
эти бомбисты, эти спивающиеся Корзины, эта возня с теткиным домом? Поеду
домой. Пора на поезд. А то схожу на тот край Москвы, на постоялом дворе
разыщу кого-нибудь из наших мест и поеду домой на подводе, с ночевкой в
Павловской Слободе, искупаюсь по дороге в Москва-реке. Вот сейчас бы, сию
минуту сбежать крутой тропинкой с горки, сесть на бережку на ствол упавшей
ветлы и смотреть бездумно, как сверкает вода и трепещут крылышки стрекоз.
Где гнутся над омутом лозы, где летнее солнце печет, летают и пляшут
стрекозы, - боже мой, лето проходит, а он пропадает в этом чертовом городе.
Накануне он усердно трудился весь день, заново выкрасил крыльцо и
наличники, заменил несколько ступенек на лестнице, ведущей в мезонин.
Соседний дом весь день таинственно молчал, стоял словно обезлюдевший. Но
это уже мало занимало учителя, он даже ни разу не вышел в сад.
А.П. шел мимо тесовых заборов, кое-где утыканных сверху гвоздями, мимо
добротных, не на один век рассчитанных двухэтажных домов, поглядывал на
окошки с геранями и фуксиями. Не раз он замечал прижатое к стеклу лицо,
провожающее его взглядом: что за человек? Откуда появился? Куда идет?
Скучна, бедна впечатлениями жизнь этих тихих улочек...
Посреди переулка подросший щенок играл с деревянной чуркой, - толкал ее
лапой, деревяшка со стуком отлетала, щенок с рычаньем напрыгивал на нее,
хватал зубами и замерев ждал, что добыча будет делать дальше. Выпускал
чурку и снова толкал лапой. Выскочила из-под калитки дворняжка,
позавидовала, прыгнула и выхватила обрубок у щенка из-под носа. Подержала
в зубах и разочарованно бросила: и чего он нашел в этой ерундовине? Щенок,
застеснявшись, тоже потерял интерес к чурке, и обе собачонки улеглись под