"Томас Гиффорд. Сокровища Рейха" - читать интересную книгу автора

деревьев и сбавил газ. Наконец-то я увидел две каменные башни у въезда в
аллею, ведущую к дому, - ворота моего детства, у которых мы с Сирилом
столько раз поджидали школьный автобус. Я сидел в машине полузамерзший, но с
победной улыбкой на лице: никто, ничто не убило меня. Сегодня все еще
двадцатое января, и я наконец дома.
Тополя высились вдоль дороги, образуя естественную непроницаемую
преграду между Куперами и остальным внешним миром. Справа у ворот стояла
каменная сторожка с массивной дубовой дверью на длинных, старинных петлях.
В годы войны мы с Сирилом приходили сюда поиграть с солдатами, тоже
молодыми, изнывавшими от скуки, но счастливыми от того, что не надо
участвовать в операции "Омаха бич" и пахать брюхом песчаные отмели в
Нормандии. Мы трогали их винтовки "гаранд", залезали в их "виллис" и
несколько раз, что особенно запомнилось, ездили вместе с солдатами в город
по заданию, мчались с ветерком в "виллисе", хохоча от радости и восторга. В
доме до сих пор хранились фотографии, запечатлевшие нас с Сирилом в
защитного цвета летней солдатской форме, при галстуках, по-армейски
аккуратно выровненных с помощью зажима, со всеми знаками отличия и в
фуражках, - все это одолжили нам солдаты охраны в один из праздников - День
независимости.
На подъезде к дому снег лежал ровным, гладким настилом. Ветер сровнял
его с окружающей лужайкой, и лишь смутные очертания сугробов у перил вдоль
дороги указывали направление. Я рискнул, понадеявшись на свои новые зимние
покрышки, и вот "линкольн" стал медленно, но верно, вгрызаясь в снег,
прокладывать себе путь вперед.
Спустя несколько минут показался дом в обрамлении дубов и вязов,
затенявших лужайку в летнее время, с верандой и шестью квадратными каменными
колоннами, которые поднимались во всю высоту трехэтажного особняка до самой
крыши с ярусом башенок, куполов и частоколом дымоходов, выступавших над ней
неясными тенями.
Дом был погружен в темноту. Если бы Сирил уже приехал, он непременно
зажег бы для меня свет в одной из комнат. Он не лег бы спать, зная, что я в
пути и буду с минуты на минуту. Значит, его еще нет. По-видимому, задержался
где-то из-за пурги. Следовательно, дом пуст.
Не выключая мотора, я вылез из машины и, утопая по колено в снегу,
двинулся по целине. Заночевать я решил во флигеле, рядом с нашим небольшим
озерком, по которому мы детьми ходили летом на парусной яхте, а зимой гоняли
на коньках. Этот флигель был моим излюбленным местом в усадьбе. Однако
сначала, несмотря на то что я промерз до костей и отчаянно устал, мне
хотелось заглянуть в наш огромный старый дом. Пять лет... Пять лет я не был
здесь, но все эти годы ключ от парадной двери висел у меня на кольце с
другими ключами. Повернувшись спиной к ветру, гулявшему по веранде, я
вставил ключ в замок, открыл дверь и вошел в холл.
Шаги гулко отдавались по паркету. Я потянулся к выключателю, повернул
его. Тусклый желтоватый свет разлился по стенам. В свое время здесь горели
старинные газовые рожки, которые впоследствии были заменены электролампами с
желтыми плафонами. Хотя в доме давно никто не жил, существовала
договоренность со сторожем, сорок лет прослужившим в нашей семье, что он и
его жена будут приходить сюда раз в неделю наводить порядок.
Я стоял и смотрел в конец холла, где он расширялся и начиналась
огромная пологая лестница. Во всю длину холла по обе стороны располагался