"Эдуард Геворкян. Темная гора" - читать интересную книгу автора

Звон в моей голове становился все громче, я чувствовал, что могу смотреть
на игру света и тени бесконечно, и это дает силу, такую силу, что я могу
воспарить, пронзить собой прозрачную стену, каменный свод башни и взмыть в
ночное небо. Глаза наполнились слезами, световые узоры расплылись, звон стих, и
я пришел в себя. Тряхнул головой и, заметив насмешливый, как теперь показалось,
взгляд сращенного, отвернулся.
То ли от сияния зеркал, которые сводили лучи, проходящие сквозь стеклянный
цилиндр к навесу над ложем, то ли от крепкого аромата благовоний, клубящихся из
маленькой курительницы, подвешенной у головы сращенного, чувства мои
обострились. Я стал разбирать слова Гупты и посредника. Впрочем, возможно, они
просто заговорили громче.
Высокочтимый требовал, чтобы ему точно указали на злоумышленников, а
посредник отвечал в том смысле, что такой ерундой должен заниматься именно
Гупта, а их дело - вовремя почувствовать угрозу миропорядку. И еще он говорил о
больших тратах на подготовку авгура и взращивание древа равновесия до рабочей
зрелости. Многого из его слов я не понял, но одно стало ясно - сращенный вот
уже в течение двух или трех декад наблюдает за световой рябью, которую создают
светильники, зеркала и пауки, а рябь эта каким-то непостижимым образом имеет
отношение ко мне и миропорядку, незыблемости которого будто бы я угрожаю...
Единственное, что я понял из этого разговора, так это то, что месяц или
два назад, весьма важные лица заинтересовались неким человеком. И они уверены -
именно я и есть тот самый человек. Посредник взял у высокочтимого свиток,
развернул и склонился к нему.
Потом они заговорили так тихо, что я уже ничего не слышал. Пару раз
служитель обращался к сращенному, тот отвечал скрипом и гуканьем. Развернутый
свиток в руке посредника свисал почти до пола. Я медленно и осторожно
придвинулся к перилам, окружающим помост.
- Если сейчас обделаешься, то языком все вылижешь! - хрипло прошептал мне
в ухо один из служителей.
Я дернулся в сторону от него, словно в испуге, а когда служитель
отвернулся, то сделал еще один шажок к посреднику и Гупте. Отсюда была видна
другая сторона свитка.
Там были изображения человека. Тщательно, как умеют это делать художники
из сыска, был нарисован цветными красками голый мужчина - спереди, сзади и
сбоку. Отдельно и крупно - голова. Я не каждый день поправляю бороду, глядясь в
зеркало, но лицо узнал сразу. Мое лицо!
Это так поразило меня, что тогда я не обратил внимания на какую-то мелкую
несообразность. Там что-то было не так с животом...
Наконец высокочтимый Гупта и посредник кивнули друг другу, и нас повели
обратно. Когда мы сходили с помоста, сращенный даже не пошевелился, но я был
уверен, что если я оглянусь, то мой взгляд уткнется в его глаза, мерцающие
сотнями огоньков.
Восхождение было долгим. Высокочтимый шел медленно и несколько раз
останавливался, чтобы отдышаться и дать отдых старческим ногам. Я же смотрел
сквозь стекло на паутину. Она слой за слоем тянулась по всей башне. Мне стало
понятно назначение светильников и зеркал: они направляли лучи света вниз, а
стеклянные конусы сводили их к навесу из тонкого белого полотна. Стало быть,
игра света и тени зависит от того, как пауки прядут свою пряжу, как дрогнут
зеркала. Но что все это значило и для чего предназначалось - выше моего
понимания! Все знают, что паутина;- символ тайной службы порядка, но все же