"Эдуард Геворкян. До зимы еще полгода (Журнал "Химия и жизнь")" - читать интересную книгу автора

Было покровительство, было, соответственно, уважение, но была ли дружба?
Не знаю, не помню.
Впрочем, может ли быть дружба между учителем и учеником?
Вопросами о природе дружбы я не задавался. Общаться с ним было весело и
полезно. На веру он ничего не принимал, и если мне удавалось его в
чем-либо убедить, то я уже не сомневался, что на этот предмет переспорю
любого.
Аршак вернулся с сахаром и кофе.
- Пошли во двор, - сказал он, непонятно улыбаясь.
- С какой стати? - удивился я, доставая кофемолку.
Что означала его улыбка? Может, она уже говорила с ним?
- Пошли, пошли, - улыбаясь, он взял меня за рукав.
"Вот выйдем во двор, а там стоит она, и он уже с ней обо всем говорил,
а мне не надо ничего объяснять", - подумал я и поразился спокойствию этой
мысли.
У двери долго примеривался, что взять - куртку или плащ.
- Там тепло, - прервал мои раздумья Аршак.
Мы вышли из подъезда. Аршак прошел вперед, а я за ним по мягко
пружинящему снегу. Во дворе ее не было.
Сделав несколько шагов, он остановился, повернулся ко мне и с жадным
интересом уставился под ноги.
- Ага, то же самое!
Я оглянулся. Никого. Посмотрел себе под ноги, затем на следы.
Позвольте!..
Это не мои следы. Вот я вышел из подъезда и пошел. Но вместо рубчатых
подошв виднелись крестообразные оттиски. Я поднял ногу - действительно,
хилый ромб, похожий на крест. Осмотрел подошву - обыкновенная микропорка.
Аршак в это время взирал на свои отпечатки. На снегу четкая русская
буква "А.". Он тронул ее пальцем и шепотом сказал:
- По-моему, это не снег!
Оглядев двор, нелепо белый в это майское утро, я заметил, что снег
нетронут и свеж. Я помял его в ладони - холодный и хрустящий, только
почему-то не тает. Можно слепить снежок, что я и сделал. Запустил его в
стену котельной. Снежок прилип.
Во двор вышла Елена Тиграновна и, небрежно кивнув мне, прошла мимо. Мы
уставились на ее следы. Непонятно.
Вглядевшись, я ахнул: она оставляла после себя нотную запись!
Аршак протяжно свистнул. Парсаданова обернулась. Заметила, как мы
нависли над чем-то, почуяла неладное и, проверив, не распахнулась ли
сумочка, подошла к нам.
У Аршака быстрая реакция и три класса музыкального образования. Пока я
и Елена Тиграновна смотрели на следы, он быстро срисовал их в записную
книжку. Отпечатки не повторялись!
Елена Тиграновна покраснела и со сдавленным "Ах вы, подлецы!" начала
затаптывать следы. Но на месте старых она оставляла новые. Тогда принялась
орудовать сумкой.
Запыхавшись, она перебралась на каменный, чистый от снега бордюр.
Протянула руку и грозно сказала:
- Отдай!
Аршак молча вырвал листки из блокнота. Она выхватила и, скомкав, сунула