"Герман Гессе. Паломничество в страну Востока" - читать интересную книгу автора

они принадлежали мне так, как принадлежит человеку имя, которое
он вспомнит в ближайшее мгновение, но которое он сразу никак не
отыщет в своей памяти. Ах, молчание внутри меня длилось, я не
мог повторить правил, я позабыл их текст. Подумать только, я их
забыл, я столько лет не повторял их наизусть, столько лет не
соблюдал их, не следовал им - и мог воображать, будто сохраняю
верность Братству!
Мягким движением глашатай похлопал меня по руке, заметив
мое смущение, мой глубокий стыд. И вот я уже слышал, как
первоверховный заговорил снова.
- Обвиняемый и самообвинитель Г., вы оправданы. Но вам
следует еще знать, что брат, оправданный в процессе такого
рода, обязан вступить в число старейшин и занять место в их
кругу, предварительно доказав свою веру и свое послушание в
некоем трудном деле. Выбор этого дела предоставлен ему самому.
Итак, брат Г., отвечай мне: готов ли ты в доказательство твоей
веры усмирить свирепого пса? Я в испуге отпрянул.
- Нет, на это я неспособен,- вскричал я тоном
самозащиты.
- Готов ли ты и согласен ли ты по нашему приказу
незамедлительно предать огню весь архив Братства, как глашатай
на твоих глазах предаст огню малую его часть?
Глашатай выступил вперед, протянул руки к строго
расставленным ящикам с карточками, выхватил полные пригоршни,
многие сотни карточек, и сжег их, к моему ужасу, над жаровней.
- Нет,- отказался я,- это тоже не в моих силах. -
Cave, frater,- громко воззвал ко мне первоверховный,-
предостерегаем тебя, неистовый брат! Я начал с самых легких
задач, для которых достаточно самой малой веры. Каждая
последующая задача будет все труднее и труднее. Отвечай: готов
ли ты и согласен ли ты вопросить суждение нашего архива о тебе
самом?
Я похолодел, дыхание мое пресеклось. Но мне стало ясно:
вопросы будут следовать один за другим, и каждый последующий
будет труднее, любая попытка уклониться поведет только к
худшему. Я тяжело вздохнул и ответил согласием.
Глашатай повел меня к столам, на которых стояли сотни
каталожных ящиков с карточками, я начал искать и нашел букву
"Г", нашел свою фамилию, но сначала это была фамилия моего
предшественника Эобана, который за четыре столетия до меня тоже
был членом Братства; затем шла уже собственно моя фамилия,
сопровождавшаяся отсылкой:

Chattorum r. gest. XC. civ. Calv. infid. 49 6

Карточка задрожала в моей руке. Между тем старейшины один
за другим поднимались со своих мест, подходили ко мне,
протягивали мне руку, после чего каждый удалялся прочь; вот и
престол в вышине тоже опустел, самым последним сошел со своего
трона первоверховный, протянул мне руку, посмотрел мне в глаза,