"Герман Гессе. Паломничество в страну Востока" - читать интересную книгу автора

Он обнимал, как мне представлялось, ни больше ни меньше, как
все мироздание.
После опьяняющих или озадачивающих вылазок в различные
области знания вновь и вновь возвращался я к карточке "Лео", и
любопытство снедало меня все нестерпимее. Каждый раз двойное
"Cave!" заставляло меня отступить назад. Взамен мне попалось на
глаза, когда я перебирал карточки в других ящичках, имя
"Фатмэ", сопровожденное справкой:
princ. orient.2 noct. mill. 983 hort. delic. 075
Я стал искать и нашел соответствующее отделение архива.
Там лежал совсем маленький медальон, который можно было открыть
и увидеть миниатюрный портрет, восхитительно красивый портрет
принцессы, во мгновение ока приведший мне на память всю тысячу
и одну ночь, все сказки моей юности, все грезы и порывы того
незабвенного времени, когда я отслужил время моего искуса и
торжественно просил о приеме в члены Братства, дабы искать
Фатмэ в стране Востока. Медальон был завернут в лиловый
платочек, тонкий, как паутинка, я обонял его, он благоухал
несказанно нежно, словно из далеких далей, и запах его говорил
о принцессе, о Востоке. И пока вдыхал я это далекое и тонкое,
это волшебное благоухание, мне внезапно и со страшной силой
сделалось ясно все: какое светлое волшебство окутывало меня в
дни, когда я присоединился к сонму паломников в страну Востока,
как паломничество это потерпело неудачу в силу коварных и по
сути дела неизвестных причин, как после волшебство все больше и
больше отлетало и какая скука, пустота, унылая безнадежность
отовсюду обступила меня и проникла в меня с тех пор! Я уже не
мог видеть ни платочка, ни портрета, до того сгустилась пелена
слез на моих глазах. Увы, сегодня, думалось мне, уже
недостаточно призрака арабской принцессы, чтобы дать мне силу
против мира и ада и сделать из меня рыцаря и крестоносца,
сегодня для этого было бы потребно иное, более сильное
волшебство. Но каким сладостным, каким невинным, каким
священным было видение, на зов которого пошла моя юность,
которое сделало меня читателем сказок, музыкантом, наконец,
послушником и которое довело меня до Морбио!
Легкий шорох отвлек меня от моих грез, таинственно и жутко
глядели на меня со всех сторон необозримые глубины архива.
Новая мысль, новая боль пронизала меня с быстротой молнии: и
это я в моем неразумии хотел писать историю Братства, между тем
как мне не под силу расшифровать или тем паче понять хотя бы
одну тысячную долю всех этих миллионов рукописей, книг,
изображений и эмблем! Я был уничтожен, я был несказанно
посрамлен, смешон самому себе, непонятен самому себе, обращен в
сухую, бесплодную пылинку, а вокруг меня лежали все эти
сокровища, с которыми мне дано было немного поиграть, чтобы я
восчувствовал, что такое Братство-и что такое я сам.
Через множество дверей в залу шли старейшины, число их
было необозримо; как ни застили мне взор слезы, некоторых я мог
узнать в лицо. Я узнал волшебника Юпа, узнал архивариуса