"Герман Гессе. Паломничество в страну Востока" - читать интересную книгу автора

торопливыми каракулями, у меня не было ни возможности
опомниться, ни веры в смысл моего занятая, жалобы, обвинения и
самообвинения выливались из меня, как вода из треснувшего
кувшина, без надежды на ответ, из одной потребности
выговориться. Тут же ночью я опустил сбивчивое, распухшее
письмо в ближайший почтовый ящик. Затем, уже почти под утро, я
наконец-то выключил свет, отправился в маленькую спаленку в
мансарде рядом с моей комнатой и улегся в постель. Заснул я
тотчас и спал тяжелым и долгим сном.
На другой день, наконец-то придя в себя после многократных
пробуждений и новых приступов забытья, с головной болью, но
чувствуя себя отдохнувшим, я увидел, к своему великому
изумлению, восторгу, но и замешательству, что в комнате сидит
Лео. Он примостился на краю стула, и заметно было, что он
провел в ожидании уже изрядное время.
- Лео,-вскричал я,-так вы пришли? - Я послан за
вами,-ответил он.-Нашим Братством. Вы ведь писали мне
касательно него, я передал ваше письмо старейшинам. Вас
приглашают в Высочайшее Присутствие. Так идем?
В растерянности поспешил я натянуть башмаки. Неприбранный
письменный стол хранил еще с ночи отпечаток какого-то безумия и
беспокойства, я не в силах был припомнить в настоящий момент,
что это я строчил несколько часов тому назад столь тревожно и
яростно. Однако, что бы там ни было, написанное, по-видимому,
оказалось не вовсе бесполезным. Нечто произошло - пришел Лео.
И только тут до меня дошел смысл его слов. Итак, Братство,
о котором я и знать ничего не знал, продолжало свое бытие без
меня и рассматривало меня попросту как отступника! Оно еще
существовало, это Братство, существовало Высочайшее
Присутствие, существовала коллегия старейшин, которая сейчас
посылала за мной! От этой вести меня бросило сразу и в жар, и в
холод. Подумать только, из месяца в месяц, из недели в неделю я
проживал в этом городе, занимался своими записками о нашем
Братстве и нашем паломничестве, спрашивал себя, существуют ли
еще где-нибудь обломки этого Братства, или я, может статься,
являю собою все, что от него осталось; более того, временами на
меня находило сомнение, вправду ли само Братство и моя к нему
принадлежность хоть когда-нибудь были реальны. И вот передо
мною воочию стоял Лео, посланный Братством, чтобы привести
меня. Обо мне помнили, меня вызывали, меня желали выслушать,
вероятно, меня требовали к ответу. Что ж, я был готов. Я был
готов на деле показать, что соблюл верность Братству, я был
готов повиноваться. Соблаговолят старейшины покарать или
простить меня, я заранее был готов все принять, во всем
признать их правоту, оказать им полное послушание.
Мы выступили в путь. Лео шел впереди, и снова, как в былые
дни, при каждом взгляде на него и на его походку я принужден
был дивиться, что это за прекрасный, за совершенный слуга.
Упруго и терпеливо устремлялся он вперед, опережая меня,
указывая мне путь, всецело проводник, всецело исполнитель