"Рудольф Гесс. Комендант Освенцима. Автобиографические записки " - читать интересную книгу автора

оказывались довольно безобидными, миролюбивыми людьми, которые, ввиду краха
их мира, желали только одного: спокойно работать и вернуться к своим семьям.
По моему мнению, в 1935/1936 из Дахау можно было бы спокойно выпустить три
четверти всех политзаключенных без малейшего ущерба для Третьего рейха.
Одна же четверть была фанатично убеждена в том, что их мир возродится.
Этих следовало надежно спрятать. Они были опасными врагами государства.
Однако их было легко распознать, даже когда они не проявлялись, а, наоборот,
всячески пытались замаскироваться. Опаснее же всего для государства, для
всего народа были профессиональные преступники, асоциальные элементы,
имевшие по 20-30 прежних судимостей.
Согласно замыслу Айке, благодаря длительному обучению и соответствующим
приказам об опасности заключенных, его эсэсовцы должны были относиться к
заключенным крайне враждебно, ненавидеть их, а всякие признаки сострадания к
ним подавлялись в зародыше. Своими усилиями в этом направлении, и прежде
всего воздействием на ограниченные натуры, Айке воспитывал такую ненависть к
заключенным, какую непосвященные просто не могут вообразить. Такое отношение
насаждалось во всех КЛ среди служивших там рядовых эсэсовцев и их
командиров, оно распространялось и воспроизводилось[40], для которых
заключенные были не людьми, а "русскими" или "канаками". Естественно, от
заключенных нельзя было утаить эту искусственно возбуждавшуюся против них
ненависть. Фанатики, озлобленные еще больше утвердились в своем поведении,
добрые же оказались унижены и отвержены. В шутцхафтлагере явственно
чувствовалось приближение новых наставлений Айке. Настроение тотчас же
падало. Заключенные в ужасе шарахались при любом телодвижении эсэсовца. Одни
слухи о предстоящих мероприятиях сменялись другими. Беспокойством были
охвачены буквально все. Не из-за того, что предстояли какие-то жестокости.
Нет, просто заключенные очень хорошо чувствовали нарастающую враждебность
поведения большей части охранников и надзирателей.
Должен подчеркнуть еще раз: не так тяжело физическое воздействие и
влияние тюремной жизни на заключенных вообще, а в КЛ в особенности; гораздо
сильнее угнетает, унижает, приводит к отчаянию воздействие психическое.
Большинству заключенных не все равно, враждебно, нейтрально или же
доброжелательно настроены по отношению к ним охранники. Физически охранник
может даже не приближаться к заключенному, но его враждебное, даже
исполненное ненавистью отношение, его мрачный взгляд уже сами по себе могут
внушать ужас, угнетать, мучить заключенного. Я постоянно слышал от
заключенных в Дахау: "Почему СС нас так ненавидят? Мы ведь тоже люди".
Одного этого может быть достаточно, чтобы получить ясное представление об
отношениях между СС и заключенными в целом.
Не думаю, что сам Айке ненавидел и презирал "опасных врагов
государства" так же сильно, как он постоянно внушал это своим подчиненным.
Скорее, его длительное "подстрекательство" было рассчитано на принуждение
эсэсовцев к большему вниманию, к постоянной готовности. О том, что он в
результате творит, насколько далеко может зайти эта сознательная "травля",
он не задумывался.
Так, будучи воспитан и образован в духе Айке, я приступил к исполнению
своих обязанностей в шутцхафтлагере. В должностях блокфюрера, рапортфюрера,
управляющего имуществом. Я должен настаивать на следующем: я нес службу
добросовестно и всегда исправно, я не был снисходителен к заключенным,
обращался с ними строго и часто жестко. Однако я сам долго был заключенным,