"А.Герман, С.Кармалита. Что сказал табачник с Табачной улицы " - читать интересную книгу автора

Румата посвистел и почмокал губами, медленно погружаясь в икающую
темноту, тронул коня. Каска с убитого упала, и конь проскрежетал по ней
копытом.
Где-то в высоте в ветвях садились тяжелые птицы, ожидая еды. Румата
пожал плечами, поджег болотину и, выставив впереди морды коня меч, потрусил
быстрей.
Огонь и ветки сплетали на кхмерской стали меча и защитной пластине на
лбу коня странные полутени.

У вросшей в землю замшелой закопченной избы в такой же, как и убитый,
позе сидел толстый всклокоченный человек, даже рот был открыт так же. Из-под
порванной сутаны неестественно белым вываливался живот. Пристройки, земляной
погреб с тяжелой дверью, огромная протекшая бочка, даже небольшое брюквенное
поле. Костер горел таким же странным огнем, как болотина. Казалось, все
здесь провоняло на века. Из толстой глиняной трубы, спускающейся с крыши,
текла под напором вода.
- Воняет, - согласился толстяк с белым животом. Звали его Кабани. - Но,
если вы ткнете меня мечом в живот, благородный дон, завоняет еще больше -
там такое... Какой сегодня день?
- Канун Каты Праведного, - сказал Румата.
- А почему нет солнца?
- Потому что ночь...
- Опять ночь, - с тоской сказал отец Кабани и стал смотреть на копыта
лошади Руматы.
- Ящик, - зачем-то сказал он.
Румата засвистел, слез с лошади, сбросил пояс с мечами и арбалетом,
пошевелил ногой костер и выволок из него тяжелую головню. Сзади, отдуваясь,
тащился Кабани, повторяя все его движения.
- Ящик, - рявкнул опять Кабани и погрозил кому-то в черное небо
пальцем. - На самом деле кто-то уже все выдумал, сложил в ящик, провертел
дыру и ушел, - он помолчал, задумавшись, - ушел спать... Проходит мимо отец
Кабани, закрывает глаза, сует руку в дыру, - Кабани посмотрел на свою
руку, - х-хвать - мясокрутка для производства нежного фарша, хвать - горючая
вода для произведения веселых фокусов... А она, понимаете, пьется... И пью.
Опух весь, падаю все время. А мясокрутку дон Рэба забрал - государственных
преступников... - Кабани показал, как прокручивают в мясорубке пальцы. -
Сколько я на коленях простоял - не отдал.
Некоторое время Румата, посвистывая, смотрел на него, втягивая носом
воздух.
- Синий стал, а? - робея, сказал Кабани.
Румата потянулся и пошел в кладовку. Там, между огромными кучами гнилой
брюквы, поблескивал глиняными трубками громоздкий спиртогонный аппарат,
удивительное творение средневекового гения. Румата поднял ногу в тяжелом
сапоге и ударил шпорой по глиняным сочленениям, потом -обуглившимся бревном.
Аппарат развалился и выплескивал из себя бурую зловонную жидкость, издавая
при этом странное, почти органное звучание.
- Бей, - ревел Кабани, запуская в истерзанные детали гнилой брюквой, -
гиена он...
Румата взял ведро с жидкостью, аккуратно слил ее в крысиную нору и,
пока Кабани вертелся на четвереньках, ткнул его в зад арбалетной стрелой.