"А.Герман, С.Кармалита. Что сказал табачник с Табачной улицы " - читать интересную книгу автора

- Я дал обет создать университет в самом Соане, - он поставил горящую
плошку на сиденье кресла. Бронза и камни заиграли странным чарующим
светом. - Вага, эта соанская штучка поможет твоему геморрою, отлично холодит
голый зад. Кстати, про геморрой орла нашего дона Рэба, - Румата сделал вид,
что задумался, - кто из вас, почтенные, видел орла с геморроем? Так вот... -
Дело шло к развязке, и эта развязка устраивала Румату, он опять крутанулся
на шпоре.
- Мне нужны пять, шесть книгочеев - на развод, один по имени Будах.
- Недешево обойдется, - тяжело улыбнулся Вага.
Румата в который раз удивился не клейму, не шрамам, не клыкам, а
глазам, чем-то не похожим на человечьи, на маленьком лице.
- Вообще-то я могу купить весь Арканар, вместе с вами всеми и вашей
конюшней, - он пощелкал пальцами в перчатке в сторону над головой, - но
запашок...
Арбалетный болт вылетел из темноты, как что-то живое, ударил Румату в
грудь, в тонкую белую рубашку, заскрежетал по ней, как по камню, осыпав
окружающих искрами, срикошетил в стену и отлетел на стол казначея, разбросав
там камушки. Остался утихающий стон пружины и запах сгоревшего металла.
Никто не поднялся, все так и сидели, кто на полу, кто на корточках. В полной
тишине Вага громко втянул соплю.
- Вот он Будах. Числится таковой, но пока не у нас, -пискливо почти
закричал казначей, баночка с краской запрыгала у него на груди, - ростом
плотен, лицом костляв... Так?
- Никогда не видел, - Румата почесался и стал хохотать наклонившись и
вытирая слезы балахоном сидящего рядом скрюченного от ужаса бандита. Потом
пронзительно свистнул, выдернул оба меча и, будто разминаясь, ударил толстую
отполированную столетием сваю, держащую палубу и все, что там на ней было.
Перерубленная свая осела, все заволокло пылью, и Румата пошел через эту
пыль, вовсе не обращая внимания на застывших или расползавшихся людей. Вага,
громко втягивая носом, схватил плошку-светильник и пошел следом.
- Колдун, - сказал за спиной Руматы осипший голос.
И такой же осипший голос Ваги поправил:
- Бери выше, сынок. Ой как выше, - и поперхнулся.
У следующей корявой сваи Румата постоял секунду, ударил правым мечом,
мгновенно невозможно для глаз повернулся, ударил слева и выше и осторожно
ткнул пальцем. Огромная колдобашка вывалилась из бревна, будто и не
составляла с ним никогда целого. В проеме мелькнуло белое, залитое потом
лицо с глубокой царапиной на лбу и трясущийся арбалет. Румата мягко провел
мечом по плечу того, за столбом, по ноге до ботфорта, зацепил ботфорт
кончиком и дернул. Плюхнулась и потекла на пол моча.
Потерявший опору потолок осел и треснул. На улице рассвело, и солнце,
ворвавшись в комнату, образовало на полу, луже и каких-то камнях ярчайшее
пятно, нестерпимо ярко полыхнул и наплечник Руматы. В углу открылся круглый
странный предмет. Румата присел, дунул. Из-под пыли обнаружился морской
барабан с изображением галер. От сотрясения барабан тихо и грозно гудел.
- Все, - сказал Румата, - пошел спать, - и добавил, обращаясь к Ваге
так, как к тому не обращались много лет: Завернешь и отнесешь ко мне
домой, - и тронул барабан ножной.
Когда он шел к дверям, вернее, к черной тряпке, были слышны только его
шаги и неприятный звук колесиков шпор по дереву и камню.