"Игорь Гергенредер. Антинормандская Великорось" - читать интересную книгу автора

ему не издеваться над русскими, когда он - фон Гольштейн-Готторп"?.. А из
Ставки уже и так нажимают: твои дети во власти взбунтовавшихся - и некому
вызволить! Некому! Николай Николаевич заклинает спасти отречением жизнь
Наследнику. Царь читает телеграммы Главнокомандующих, добавленную к ним - от
Алексеева, чьё мнение уже достаточно известно (но кашу маслом не испортишь).
Везде суть одна: отрекись, или... Подоспела и депеша от адмирала Непенина,
командующего Балтийским флотом: присоединяется к "ходатайствам" о
"немедленном принятии решения, формулированного председателем Гос. Думы" и
тоже предупреждает о "катастрофе", если "решение не будет принято в течение
ближайших часов".


* * *


С утра 2 марта Николай знает о присланной в штаб Северного фронта
телеграмме Клембовского: "Известно ли вам о прибытии сегодня конвоя Его
Величества в полном составе в Государственную Думу с разрешения своих
офицеров и о просьбе депутатов конвоя арестовать тех офицеров, которые
отказались принять участие в восстании?"
Отборная охрана, обласканные, наделённые привилегиями гвардейцы: и те -
против! Теперь. А что будет после разоблачения? Рузский, Алексеев, верхи
армии, Родзянко куда как настоятельно дали и дают понять: не сделаешь
по-нашему - станешь убийцей твоих детей! Монарх перед очевидностью: упорство
приведёт только к одному. Рузский скажет ему об аресте, и народу объявят:
принёсший России столько несчастий царь-немец, прятавшийся под русской
фамилией, взят под стражу. Каким шквалом это отзовётся, неотразимо подкрепив
и приумножив слухи о разгуле шпионажа, о германских пособниках, что до сего
дня везде и всюду безнаказанно творили своё чёрное дело...
Николаю, который не может не быть во власти впечатлений, вручён
полученный из Ставки образец манифеста об отречении. Рузский вызывает в
вагон генералов своего штаба: Болдырева, Данилова, других. Все они - за
немедленное подсказываемое царю решение.
В 15 ч. 2 марта императором подписаны манифест, который в этом варианте
обнародован не будет, и тексты для двух телеграмм. Первая: "Председателю
Государственной Думы. Петроград. Нет той жертвы, которую я не принес бы во
имя действительного блага и для спасения родной матушки России. Посему я
готов отречься от престола в пользу моего сына с тем, чтобы он оставался при
мне до совершеннолетия, при регентстве брата моего Великого князя Михаила
Александровича. Николай".
Вторая: "Наштаверх Ставка.
Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России я готов
отречься от престола в пользу моего сына.
Прошу всех служить ему верно и нелицемерно. Николай".
Позже Лукомский напишет, что "Государю, выходившему из вагона в 15 ч.
10 м., было доложено о выезде в Псков депутатов" Гос. Думы А.И.Гучкова и
В.В.Шульгина, уполномоченных говорить с ним об отречении. "Государь, - пишет
Лукомский, - приказал телеграмму на имя председателя Государственной Думы
задержать до прибытия депутатов, а телеграмму на имя генерала Алексеева взял
обратно; в 15 ч. 45 м. Государь потребовал возвратить ему и телеграмму на