"Игорь Гергенредер. Тень и источник (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Если за вами не откроется чего-то более серьёзного и сами себе не
навредите, вся информация останется у нас. О нашей беседе никому говорить не
надо, - закончил тоном дающего весьма полезный совет и закрыл папку.
Какое-то время царила тишина. - Подумайте на досуге... может, умолчали о
чём-то, - дружески сказал оперработник. - И, конечно, в ваших интересах - не
таить, если при вас выскажутся, а подстраховаться. - Черкнув в блокноте,
вырвал листок, протянул: - Звоните.
Слотов робко поинтересовался, кого спросить, и услышал:
- Бориса Андреевича.


* * *


Он вышел на улицу в сильном нежелании увидеть кого-нибудь знакомого. И
очутился под дождём. Укрывшись в павильоне троллейбусной остановки, глядел,
как бьются об асфальт крупные капли. В подкативший троллейбус не сел -
хотелось уединения. И мороженого. Лишь дождь приутих, Слотов добежал до
улицы Вальню, купил пломбир и, войдя в Центральный универмаг, стал есть. В
возбуждённом сознании мелькали сцены, фразы, мысли... "Сладкий привкус
благополучия" - заголовок репортажа о том, какое общедоступное лакомство
мороженое, какие его сорта предлагаются рижанам. Автор Павел Раль пишет
ёмко, непринуждённо, у него есть чему поучиться. Сейчас вдруг родилось
"плавный в обращении" - определение, которое как нельзя более подходило
представительному, неторопливому Ралю.
Портреты теснили один другой. Внештатник Бутейко - говорливый и при этом
мрачноватый. Его все зовут Эдиком, в его материалах бывает много воды, из-за
сокращений он обижается, неуклюже скрашивая это как бы шуткой. Однажды,
расстроенный тем, что его корреспонденцию урезали до заметки, сказал:
- Методы Пиночета, ёлки-палки!
На что Раль отозвался:
- Смотри, Эдик, накличешь - свой Пиночет появится.
Интересно, а об этой фразе просигналили в КГБ?.. Потрясение от беседы с
гэбэшником не отпускало - Слотов скитался по улицам допоздна, мысленно опять
и опять видя людей редакции. Александр Куличов, коренастый, русоволосый, с
грустным лицом, недоволен, что комсомольская жизнь в коллективах, которую он
должен освещать, "потухает из-за формализма". Как-то, сидя в кабинете Романа
Вальца, посетовал: на дизельном заводе прошло очень скучное комсомольское
собрание - "всё только по шаблону, всё ради отчёта". Вальц знал тамошнего
комсомольского секретаря и порывисто сказал, что он дурак, - сверкнув
глазами, ожидая возражений. Но Куличов, напротив, согласился.
Сотрудница его отдела Илона казалась замкнутой; по-видимому, её донимало
одно: они с мужем не имели своей квартиры, а снять жильё удалось пока лишь
очень далеко и от редакции и от места работы мужа.
Завотделом культуры Алексей Мигулин, приветливый, с тихим приятным голосом,
по виду был не способен его повысить. Мигулин не касался острых вопросов, а
когда при нём их касались другие, не вставлял замечаний. Человек с
внешностью истого интеллигента не давал повода сказать, что он не в ладу с
действительностью. Вот кого следовало бы взять за образец - если б только
представить раньше, что в КГБ могут дотошно собирать информацию о разговорах