"Игорь Гергенредер. Сладка палочка" - читать интересную книгу авторарук! Низенько поклонись ей: "Сняла с меня позор, золотко. То и зовут тебя -
Арина Непозорница!" Смело беги теперь скрозь деревню Журавки. А там уж встреча: новый запридых в нашей местности! Ластятся солдатки к тебе. На околицу под руки, костёр разведут. Смолистого кокорья набросают для трескучего пламени. Перво-наперво умоют запридых патокой. Опосля - квасом. А там станут мошонку натирать шерстью чёрного барана. Сколь старики помнят, от веку так было заведено. Сунут тебе за уши еловые веточки, в хоровод возьмут вкруг костра. Ель даёт лёгкость дыхания. Запридых запридыхом, но надо, чтоб и ретивое не сбилось. Встанут солдатки друг к дружке тесно. Переломятся пополам, зады кверху. Называется - обдувная стойка. Ночной ветерок голые елбани обдаёт. Пламя костра отсвечивает в них. Приступай к крайней. Под елбани сук - на присадист вздрюк! Глядь, и зашлась. Фьи-ии... "Ай, пустила голубка-а - больно палочка сладка!" Иную и до второго голубка доведёшь. Какую - и до третьего, пока тебя не отпустит: "Накормлена павочка - ступай, сладка палочка!.." Ежли мошонка умеючи натёрта шерстью, всех усластишь. Уж и благодарны Арине Непозорнице! С неё пошёл по нашим местам нахрапник-запридых: куночкин старатель, голубков пущатель. Вольготно расселилась сладка палочка. Также в виде конфет. Зайди к нам в сельпо. Навалом большие коробки. "Сладка палочка. Мездряпинская фабрика фруктовых и кондитерских изделий". Дети не берут - больно дорогие коробки. А на развес не продаётся. Иван Ошёмков продавал - детскую-то радость. Не потакай! Кому желание, берут коробкой. Гурьба девок возьмёт, сунут конфету за щеку. Идут проулком, посасывают - взгляды метают. Пристанет к ним нездешний мужик, клюнет на конфету некулёма - девки его в тихое место. И предадут на такой позор! Смех! Беги карауль озеро Бараньи Яйца, ищи дорожку к Арине Непозорнице. То ли было сподручно, когда её дом стоял над рекой Уй - ветер шалый подуй! Почитай, вся наша деревня видала этот дом. Приглядней барского. Потом стала маячить жёлтая юрта. Большая, высокая. Хан в таком шатре не живал. И теперь изредка видать - ну, не столь Аринину жёлтую юрту, сколь палатку... То вблизи Мездряпинского тракта... То в Кункином распадке. Иной раз ветерком песнь-пляску донесёт, свирельку звучную - курай; бубен послышится. Весёлый фарт Арине дан от папаши Силушки-кузутика. Кузутиком у нас зовётся нешибкий лешак. Татары его называют "мал-мал берэ". По-нашему - лёгкий шайтан. Видом как неказистый мужик-подстарок. Только хребет и зад обросли кучерявым волосом - ровно чёрная баранья шерсть. Сердца у него три. Два - по сторонам груди, а третье, малое, в загорбке небольшом. Велики уши. На них рябеньки пёрышки воробьиные растут. Живёт он десять человечьих веков, и хоронят его свои под лысой горушкой - шиханом. Из костей вымахивает дуб. В том дубу обретается кузутикова душа. Колдуны за триста вёрст чуют такие дубы. Под ними наговоры творят, зелье варят, запускают ворожбу на семь ветров. По нашей местности всего пять лысых шиханов. И ни под каким нету дуба |
|
|