"Игорь Гергенредер. Селение любви" - читать интересную книгу автора

параличом.


* * *


Мы отправляемся "на городьбу" подсматривать, как целуются. Когда-то
невдалеке от места, где завелся поселок, простиралось пастбище; его окружала
прочная ограда из соснового леса, который сплавляли по реке в Каспий. От
ограды сохранился отрезок шагов в триста длиной. Вдоль гнилого
разваливающегося забора косматился султанистый ковыль, разрослись
бессмертник, молочай, болиголов. Зеленеющую на серой равнине полосу называли
городьбой.
Мы были в сарае - пытались надеть мой аппарат на ногу Бармалю - как
вбежал самый младший в нашей компании шестилетний Костик и, приплясывая от
восторга, залепетал:
- Зених с невестой... зених и невеста...
Гога помог мне быстро зашнуровать аппарат, мы обогнули сараи, вышли на
пустырь - за ним тянулась городьба. На полпути к ней, по змеившейся через
степь колее, двигались две фигурки.
- Тучный! - позвал Гога.
Подошел молчаливый Саня, на шее у него висел бинокль в футляре, однажды
украденный из машины военных, что нередко приезжали в поселок за водкой.
Гога взял бинокль, поставив локти Тучному на плечи, прижал к глазам окуляры.
- Нормально! В обнимочку чешут!
Повел нас далеко в сторону от дороги, чтобы не вспугнуть парочку, войти
в городьбу много правее. Я отставал, нетерпеливые оглядывались с досадой -
Гога показывал им кулак. Наконец он вдруг присел передо мной - в
растерянно-быстрой путанице движений я очутился у него на спине. Попытался
протестовать в зароптавшей смущенной оторопи: на вожаке - и сидеть? Он,
сейчас отстраненно-замкнутый, приказал вскользь:
- Кончай! Кончай!
Побежал размашисто, коротко и сильно дыша. От его спины пахло потом,
обнимая его, я прижался щекой к шершавой загорелой шее в мелких волосках.
В городьбе мы полежали, слушая птиц, жуя травинки; вернулась разведка,
доложила - парочка движется в нашем направлении.
Мы поползли в пестрой и цепкой гуще зарослей.
- Арно! - сдавленно позвал Гога; меня пропустили вперед к нему: он
лежал за упавшим трухлявым столбом, проросшим травой. Протянул мне бинокль:
я увидел огромных, как шмели, муравьев, здоровенные красные крапины на
стебле болиголова. Гога слегка повернул бинокль у меня в руках.
- Вот они...
Близко, будто в двух шагах от меня, обнимались парень и девушка. Я
увидел поцелуй, который соединился в сознании с ударом пули в грудь - так
дразняще-тяжела была его неотразимая жгучесть. Меня пронзило смутное
чувство, оно напомнило то, что я пережил, просыпаясь впервые в комнате
Валтасара, когда мне привиделся таящий счастье занавес.


* * *