"Игорь Гергенредер. Селение любви" - читать интересную книгу автора

обшарьте, и чтоб был!
Сел на землю рядом со мной и вдруг крепко меня обнял.



5.



Я знаю: здоровые дети жестоко дразнят искалеченных, обзывают беспощадно
ранящими словами. А надо мной никто обидно не усмехнулся. Боятся Валтасара!
Чем же он их так застращал?..
Лишь гораздо позднее мне открылись своеобразные истоки того
неправдоподобного дружелюбия, какого я нигде больше не встречу.
Через здешние места пролегал путь, по которому при Сталине отправляли
людей в Казахстан, в Среднюю Азию. Слабые в пути заболевали. Им предстояло
плавание через Каспий на переполненных удушающих зловонием баржах. Многие
умирали, и охране в дороге приходилось возиться с трупами. Вот и решили
самых сомнительных оставлять. На равнине, запытанной солнцем и зимними
леденящими ветрами, возле заброшенной землебитной фактории, были выкопаны
землянки.
Это место стали называть Дохлым Приколом, а обитателей - дохляками.
Старики, инвалиды, люди, съедаемые тяжелыми заболеваниями, не просто
доживали тут последние дни под надзором солдат с овчарками, а тянули
посильное: из камыша, какого имелось поблизости сколько угодно, плели
циновки, корзины, стулья, столики. Сюда разрешили приезжать трудоспособным
родственникам, и кое-кто приезжал. Их трудами подвигалось неодолимое для
доходяг, барак добавлялся к бараку...
В послесталинскую амнистию убрали караульные вышки и объявили Дохлый
Прикол рабочим поселком. Областная газета стала печатать статьи о том, какие
замечательные, самоотверженные работники трудились и умирали тут. Поселку
дали имя - Образцово-Пролетарск. Но люди, жившие по соседству, называли его
по-старому, обитателей дразнили "хиляками", "недоносками", "дохляцким
отродьем", "чахоточными". Взвихривались драки.
Дети поселка, пусть сами и здоровые, с ранних лет чувствовали обиду от
слов "хромой", "однорукий" - такими у многих были отец или мать.
Какую историю я услыхал от Гоги. У его отца не было по плечо правой
руки, к тому же он страдал язвой желудка. Когда буравили боли и корчащийся
человек катался по полу, фельдшер из вольнонаемных впадал в скептическое
оживление - уверял доходяг: беззастенчивая симуляция! чтобы не таскать
вязанки камыша...
Однажды отцу попалась в зарослях гадюка - он дал укусить себя и умер.
А отец Сани Тучного был горбун, умер от туберкулеза уже в амнистию.
Матери Бармаля когда-то в тюрьме изуродовали лицо - оно все перекошено
из-за жуткого шрама. Отец - паралитик: мучается постоянной дрожью,
подергиванием каждой жилки, ходит, будто приплясывает. Кто не знает, думают:
допился до чертиков или дурачится.
Такие судьбы приняла в себя давильня, дабы, без ясной мысли о том, ради
чего она старается, оделить меня редкостным согревающим вином. Доставшейся
мне завидной добротой я оказался обязан жалкой ноге, пораженной детским