"Игорь Гергенредер. Селение любви" - читать интересную книгу автора

Придет время, и я переживу... то же? Нет! Насколько сильнее, необъятнее
это окажется!
Гога - ему тогда будет семнадцать: мужественный старший друг;
шестнадцатилетний Саня Тучный - молчун, силач; неповоротливый чудаковатый
одноклассник мой Бармаль - всех их застанет рядом со мной то, что случится.
В то время я уже не один дома - у меня пятилетний брат Родька с
родинкой над левой бровью, как у Марфы, с вьющимися, как у Валтасара,
волосами. Пока Родька не подрастет, мне намертво запрещено говорить ему, что
мы не родные, и я зову Валтасара и Марфу папой и мамой. У нас теперь две
комнаты - мы с братом в старой, а родители - в соседней: жильцы оттуда
переехали, и ее дали нашей семье. Черный Павел с Агриппиной Веденеевной -
по-прежнему наши соседи.



6.



Последние дни августа - с Каспийского моря дует бриз и словно нагоняет
непонятное волнение. Кусты кизила перед нашим окном здорово разрослись, окно
день и ночь открыто, и извилистые длинные ветки с темно-красными ягодами,
клонясь, лезут в комнату, от их запаха кружится голова. В который раз мне
снится странный сон, увиденный в первую мою ночь в этой комнате: сейчас я
сорву занавес - закричу на весь мир о счастье!..
- Чего спать не даешь? - сердится заспанный Родька.
- Что? Я говорил что? - испуганно спрашиваю.
- Смеесься, - бормочет Родька. - Смеесься, смеесься...


* * *


Непривычное, редкое для наших иссушенных мест явление: с утра, с
беглыми паузами, расточает себя дождь. На школьной волейбольной площадке
скупо блестят лужи, напоминая новую жесть. Послезавтра - первое сентября, но
в сегодняшний вечер одноэтажная неприглядная школа пуста, безразлично
смотрит темными окнами.
Гога катал меня на велосипеде - подъехал сюда поиграть в волейбол; я
сижу на мокрой лавке: у дождя - перерыв. Громоздящееся небо, местами сизое,
местами фиолетовое, приблизило лик - солнце просвечивает сквозь тучу,
подобную спруту, походя на его холодно следящий глаз: кажется, спрут пытливо
уставился на тебя.
Вот-вот дождь примется за свое, но пока на площадке играют.
Подпрыгивают, бьют по мячу знакомые ребята, девчонки - и одна незнакомая, в
малиновых шортах: прямые отчетливо-желтые волосы рассыпчато взметываются от
ее подскоков, взмахов руки, и это заражает меня саднящей нервностью
сопротивления.